Армия едина, зима внезапна, а враг труслив. Репортаж с передовой Донбасса

За людей не держат никого: ни чужих, ни своих

То офицера вызывали по другим задачам, то вмешивалась сама природа, превратив фронтовые дороги в болото, из которого даже УАЗики, предназначенные, казалось бы, именно для такого, приходилось вырывать лёгкой бронёй.

И вот, наконец, мы сидим у Длинного, ожидая команды к выезду, и охотно принимаем приглашение переместиться из машины, где уже откровенно холодно стало ждать, в излюбленное каждым солдатом место: поближе к кухне. Один из бойцов коротко инструктирует: где тарелки, где ложки, где первое, а где второе. Мои спутники благодарят, но я дополнительных приглашений не жду. Тут же вспоминается, что самый вкусный суп – армейский. И сколько не пытайся сварить такой дома, даже с тушёнкой, и близко не будет стоять варево, а уж если приготовлено оно было бойцами ещё и в закоптившемся с годами котелке…

Ожидание выдвижения непосредственно на фронт коротаем долгими и непринуждёнными разговорами обо всём на свете, преимущественно, вспоминая события периода мариупольской операции, о которой каждому из нас есть, что вспомнить. И вдруг беседу прерывает нечто. Что-то – но, однозначно, реактивное. Не говоря друг другу ни слова, лишь переглянувшись, мы втроём рухнули на пол, затаив дыхание и ожидая разрыва.

Звук нарастал, заполняя собой всё, и оттого, как всегда, становилось лишь страшнее. Неизвестность пугает больше всего остального, когда проще принять уже самое страшное, нежели томиться в тревожном ожидании, от которого перспективы этого "самого страшного" только растут. На всю, наверное, жизнь я запомнил пугалку на подступах к Мариуполю. Нырнул, куда глаза глядели, и лежал, как показалось, целую вечность, от чего с каждым мгновением становилось всё страшнее: казалось, что снаряд летит прямо в меня… а разрыва всё нет и нет…

- Самолёт, - констатировал один из моих спутников, отряхиваясь. – Мы встали. Прокатился нервный смешок, разбавивший томительное ожидание.

- Интересно, наш? – все снова засмеялись, но тут же опять сменили тему на серьёзную.

- А какой смысл ВСУ поднимать самолёт, лететь, рисковать… куда они стреляют из него? Оно того стоит?

- Думаю, им всё равно, куда стрелять, - предположил я, вспоминая недавние случаи применения нацистами авиации. Вражеские самолёты поднимались в глубоком тылу, выпуская неуправляемые ракеты по Горловке и уходя назад, не застигнутые нашей ПВО. – Куда прилетит, туда и прилетит.

Спустя несколько минут мы уже ехали в боевом УАЗике, продираясь сквозь фронтовое болото, и убеждались в трагичной правоте своей версии. Бойцы рассказывали, как очередной обстрел со стороны вражеских позиций пришёлся чётко по посёлку, расположенному за спиной наших солдат. Ни одного снаряда не упало на нашу линию фронта, зато населённый пункт подвергся массированному удару: снова разрушения, снова погибшие.

Увы, это далеко не новость касательно того, что происходит в прифронтовой зоне, как сейчас, в период специальной военной операции, так и на протяжении предыдущих восьми лет войны в Донбассе. Более того, временами на некоторых участках фронта, непосредственно на позициях наших бойцов, чувствуешь себя в разы спокойнее, нежели просто пребывая в центре Горловки, Ясиноватой или Донецка, где безо всякого на то повода по тебе могут открыть массированный огонь из тяжёлого вооружения.

Некоторые предполагают: Украина до последнего верила в то, что сумеет захватить Донбасс силовым путём. И если люди, проживающие здесь, киевскому режиму интересны не были, то на землю и инфраструктуру планы были большими. Теперь же, когда стало понятно, что никакого украинского будущего у ЛДНР быть не может, нацисты уничтожают всё, до чего могут дотянуться своими грязными лапами. И эта версия имеет полное право на жизнь.

Впрочем, чего уж говорить об отношении к людям Донбасса, когда ещё вчерашних своих "побратымов" за людей нацисты не считают. Во всяком случае, за тех, кто достоин быть похороненным, а не брошенным гнить в полях. Вероятнее всего, даже шансы на жизнь были бы у некоторых, обрати на них кто внимание. Но нет.

- Мы зашли на позицию, отбили её, начали окапываться, чтоб закрепиться самим, и тут меня зовут мои, - рассказывает боец по имени Олег. – Подхожу, а там в небольшой яме тела лежат. Уже разложившиеся почти.

Я уточняю, на всякий случай: то есть не те, кто погиб прямо сейчас, в бою, а были убиты гораздо раньше? Солдат подтверждает: тела пролежали там, по меньшей мере, месяц. И за всё это время их сослуживцы побоялись даже попытаться вывезти их с передовой, не говоря о том, чтобы эвакуировать при собственном отступлении. Своя шкура дороже.

Зима не застанет врасплох

Одна из фраз, которую мы любим повторять, - про внезапный снег среди зимы, которого никогда не было и которого никогда не ждали. Так обычно характеризуют работу коммунальных служб (к слову – только не в прифронтовой зоне, где сотрудники коммунальных служб выше всех похвал). Но внезапность зимы возможна, где угодно, но только не на передовой.

По раскисшей дороге машина доставляет нас на передовую, где тут же начинается долгий и обстоятельный диалог Длинного со своими бойцами. Говорят обо всём, что необходимо фронту во имя того, чтобы достойно встретить зиму и не столкнуться с массой проблем.

Начинается разговор с глобального: укрепление позиций, организация укрытий, мест для обогрева личного состава и так далее. Заканчивается банальным: тёплыми шапками, перчатками и носками. Этот диалог не отчётная формальность и, тем более, не разговор комбата с подчинёнными на камеру. Длинному, действительно, не всё равно, что будет с его бойцами на "передке". 

Ещё один офицер – Победа. Она, по большей мере, и отвечает за то, будут ли снабжены бойцы всем необходимым, и объясняет в диалоге с нами, что от того, насколько честно и ответственно будет работать тыл подразделений, тем надёжнее будет фронт. Победа уверяет:

- Любому человеку приятно, важно, когда интересуются, как у него дела, как он себя чувствует, в чём нуждается. Тогда человек понимает, что он не наедине.

Для бойцов, действительно, чрезвычайно важно не просто знать, но и видеть, что люди, за которых они сегодня сражаются на передовой, рядом с ними, поддерживают их, переживают о них и заботятся. Нередко случается так, что даже не сам состав гуманитарного груза, прибывающего на передовую, важен для солдат, как сам факт, что жители тыла собирали эти посылки от всей души.

Но в вопросах военного снабжения речь, конечно, несколько о другом. Поднятие морально-психологического состояния – безусловно, важная задача. Но ещё важнее – действительно обеспечить солдат всем необходимым. В канун зимы ребята должны быть готовы к морозам и снегопадам, дабы продолжать выполнять поставленные перед ними задачи, не отвлекаясь на сторонние факторы.

Может сложиться так, что именно мы пойдём в наступление, а может сложиться и наоборот – противник попытается прорвать нашу оборону. Но в обоих вариантах у наших солдат должны быть хорошо оборудованные и укреплённые позиции, которые в зимний период требуют особой подготовки.

К слову, на позиции наших бойцов Победа приезжает не с пустыми руками. Привозит сладости, чай и кофе. И пусть этот набор не столь значителен, но и видится со стороны это несколько иначе. Дело снова же не в соблюдении формальности, не в том, чтобы показать это перед камерой. Дело исключительно в том, что, приезжая к своим ребятам на передовую, офицерский состав хочет хоть сколько-нибудь порадовать их.

В едином порыве

Впервые жителей ДНР, призванных на защиту Отечества в рамках мобилизации, мне довелось увидеть в период боёв за Мариуполь. Тогда они показались не только напуганными и растерянными, что, впрочем, было более чем понятно и логично. Но то, чему действительно мы поразились, – это кардинальные перемены, которые произошли с юношами и мужчинами в считанные недели.

И вот они уже не ютились по углам, ища укрытия, и не говорили только об одном: как бы скорее вернуться домой. Рвались в бой, выполняли все поставленные перед ними задачи, предлагали идеи сами, брали инициативу на себя. Всё так же хотели домой, но уже не допускали мысли о том, что это можно сделать просто так. Возвращение домой для них было возможно единственным только путём: через завершение начатого дела, а в данном случае – искоренение нацизма. Грубо говоря, возвращение домой для них стало возможным только в том случае, когда этому самому дому ничего уже угрожать не будет.

На позициях Длинного мы встречаем таких же ребят. Боевое крещение они прошли далеко от дома и за прошедшие месяцы закалились, как говорится, втянулись, и теперь мы даже не сразу признали в них мобилизованных – на первый взгляд приняли за бойцов, сражающихся здесь с далёкого уже 2014 года. Мобилизация прошла, но главное, что свершилось, – мобилизация сознания.

- Ребята, которые даже мобилизованы были, очень мотивированы, рвутся в бой. Говорят, что нужно идти вперёд, и готовы, главное, делать это. Рвутся в бой! – делится впечатлениями Олег.

Ещё несколько месяцев назад многие офицеры не знали, как быть с теми, кто пополняет их подразделения, и самое главное, как они поведут себя в бою. Но грамотный подход, подготовка ребят, и сегодня это – достойные сыны своего Отечества. О подготовке, к слову, рассказывает и Длинный. Повествует о том, что, несмотря на все сложности и отягощающие обстоятельства, находится возможность отправлять ребят на полигоны, проводить с ними занятия, инструктажи, теоретическую и практическую подготовку. И здесь речь не о тех, кто только сейчас пополняет ряды подразделений, но о тех, кто уже получил боевой опыт в предыдущие месяцы.

- С ребятами нужно заниматься, учить их. Для нас важны жизни наших бойцов. Враг бросает своих на убой, отправляет просто в мясорубку. А нам жизни личного состава важны, - объясняет Длинный, рассказывая о подготовке. – Есть небольшой полигон, там занимается инструктор, обучает.

Результаты такой работы дают знать о себе очень быстро, и совсем скоро уже невозможно отличить с первого взгляда, кто из бойцов на войне меньше года, а кто сражается почти десять лет. Объединяет их многое, но самое главное – единый порыв: отстоять Родину, уничтожить врага и как можно скорее вернуться домой, зная, что этот долгожданный мир они отвоевали.

 

Текст и фото: Георгий Медведев специально для ИА Новороссия