Авангард и арьергард региональной политики

Украина продолжает катастрофически отставать в своём экономическом развитии. Прогноз роста мировой экономики на 2018 год находится на уровне около 4%, а стран, относящихся к нашей группе emerging markets — развивающихся рынков, — более 5%. Необходимость обеспечения таких высоких темпов роста объективно требуется для всех, но прежде всего — для наиболее бедных стран.

Борьба с бедностью возможна только при условии обеспечения темпов экономического роста, превышающих порог в 5% годовых. К сожалению, украинские реалии таковы, что прогнозный рост в 3%, на который ориентируется власть, абсолютно недостаточен. Как минимум, в условиях движущейся системы координат он означает, что это даже не топтание на месте, а откат назад. Ситуация усугубляется ещё и тем, что таргетируемый 3-процентный рост вряд ли может быть достигнут при условии, что существуют риски ухудшения мировой конъюнктуры, а второе подряд с начала года увеличение учётной ставки Национального Банка непременно «съест» часть прогнозируемого роста.

В условиях децентрализации власти проблема экономического роста объективно должна была перестать быть проблемой только центра. Часть этой «головной боли», вместе с полномочиями и государственными финансовыми потоками, передалась на места. И вот здесь региональные власти столкнулась с тем, что — в отличие от центральной власти — на местах инструментов для стимулирования роста гораздо меньше, чем в Киеве. Из возможной — пусть даже и гипотетически — палитры стимулов, включающих инвестиционные, монетарные и фискальные, региональные власти могут действовать только через инвестиционное направление. У них нет влияния на монетарную политику, а возможности по стимулированию роста через фискальную политику более чем ограничены.

Как это ни парадоксально, по инвестиционному направлению местная власть должна вступить в конкуренцию с центральной властью. С одной стороны, центральная власть, несмотря на свою непричастность к политике на местном уровне, получает дополнительные преимущества от увеличивающихся инвестиций в регион. Что вполне закономерно. Центр всегда абсорбирует общенациональный эффект от любых инвестиций: снижение девальвационного давления на гривну, усиление финансовой стабильности страны, растущие доходы центрального бюджета и уменьшающееся количество «хотелок» региональных властей к центральным органам власти. С другой стороны, в регионах начинают всё более отчетливо понимать, что их успех — это, возможно, не продукт совместных действий центра и региона, а достижения «вопреки». Вопреки тому, что любой регион закован в «страновые рамки». Нельзя быть более успешным, чем вся страна в целом. Нельзя получить инвестиционный рейтинг выше, чем рейтинг страны. Нельзя одолжить на финансовом рынке дешевле, чем одалживает центральная власть. Ну и совсем уж опасно оказаться в ситуации, когда регион может стать более эффективным, чем центральная власть. Для региональных властей это опасно политически.

С одной стороны, «возвышение» над центром может быть автоматически воспринято им, центром, как угроза. С другой, быть совсем уж неуспешным также опасно для региональных властей. В этом случае они попадут под шквал критики и, возможно, лишатся своего политического будущего, но уже по совсем иным причинам. Не последней из них будет желание центра «перевести стрелки» народного недовольства в регионе с действий центральных властей на региональные. Таким образом, в условиях отсутствия чётких ориентиров и реальной полной децентрализации, местные политические элиты объективно должны оказаться в условиях, когда быть середняком гораздо более выгодно, чем находиться на полюсных позициях (либо очень успешных, либо очень не успешных). Таким образом, используемая в стране модель взаимоотношений с регионами стимулирует посредственность. Драма ещё и в том, что «региональная посредственность» неизбежно будет вырываться и на центральный уровень, «опуская» центр.

Данная теория легко может быть протестирована на результатах недавнего исследования «Прозрачные, финансово здоровые и конкурентоспособные муниципалитеты в Украине», которое было инициировано посольством США в Украине и реализовано Институтом экономических и социальных реформ Словакии (INEKO) в партнерстве с Международным центром перспективных исследований (МЦПД). Интересным представляется как ТОП-5, так и пятёрка аутсайдеров. Если теория, описанная выше, верна, то и под шквалом критики должны находиться как одни, так и другие.

Знаково, что в пятёрке лидеров активно критикуются как минимум два руководителя муниципалитетов, которые занимают первые позиции в рейтинге. Дело одесского мэра бурно обсуждается в стране уже не первую неделю. Неудивительно, что именно Одесса определяется этим исследованием как наиболее продвинутый регион страны практически по всем экономическим показателям данного рейтинга. Аналогично атакуется и мэр Днепра. По известным причинам, руководство Винницы, находящейся в ТОП-5, — скорее исключение из правил. А вот, похоже, руководство Ровно и Полтавы находится в зоне риска. Точно так же, как и руководство аутсайдеров из Луцка, Черкасс и Херсона.

В условиях конкурентной борьбы живут не только страны, но и регионы децентрализованных европейских государств. Но конкуренция регионов в условиях развитой демократии и относительно высокого качества бизнес-климата не терпит посредственности. В украинских реалиях — к огромному сожалению — она её стимулирует.

timer-odessa

Мнение автора статьи может не отражать мнение редакции