Дмитрий Бабич: Фальшивая церковь

Обозреватель Sputnik International Дмитрий Бабич специально для ИА «Новороссия» прокомментировал ситуацию с церковным расколом на Украине, вопросы  автокефалии и значение этих событий для Русской Православной Церкви.

«Константинопольский Синод в последний момент не дал формального разрешения на автокефалию. Да, были посланы экзархи, снята анафема с Филарета (Денисенко). Это те вещи, которые мог сделать патриарх константинопольский Варфоломей. Но дать томос, автокефалию, я думаю, Варфоломей своей властью не может. Поэтому, ситуация опять подвисла.

Есть надежда, что будет найдет выход. Возможно, официальное санкционированное Константинополем разрешение на создание автокефалии не будет принято, несмотря на то, что Порошенко только этого и ждет.

Но даже если такое решение об автокефалии будет доведено до конца — что это будет обозначать? В первую очередь, большие материальные затруднения для канонической УПЦ МП, но это не будет означать ее крушения. И это не будет означать, что на Украине появилась новая каноническая православная церковь. С точки зрения верующего, есть одна очень важная деталь.

Когда верующий православный человек приходит в храм, ему не обязательно, чтобы это был роскошный храм, хорошо если это исторический памятник, но грубо говоря, какие-то ритуальные вещи могут в поле происходить, или дома. Самое главное – чтобы он пришел и исповедовался, причащался у священника, который имеет на это канонические полномочия. А они даются эпископам. Не каждый человек, получивший образование, прочитавший книги и одевший одежду священника, считается православным священником. Существует система рукоположения.

Епископы, главы церковных управлений областных «возлагают руки», проводят специальный обряд, ритуал посвящения обычного человека в священники. Дело в том, что вот этот самый Михаил Денисенко, которого до сих пор неправильно называют Филаретом, был отлучен от церкви и он вообще считается не только не епископом, но и человеком некрещённым. Как он мог других лиц посвящать в епископы? У него не было на это полномочий.

Это очень серьезная вещь в Православной Церкви. Потому что цепочка возложения рук «епископ-священник», апостолическая преемственность, идет к апостолам, 12 ученикам Иисуса Христа и к самому Христу, Он именно так начал церковь – возложил руки на своих учеников и сказал им, что они будут нести веру. Даже если Порошенко объявит, что в стране новая православная церковь, состоящая из Денисенко и главы УАПЦ 1918-го года — настоящие верующие, понимающие какой-то толк в этих делах, туда не пойдут.

Минимально образованный человек, минимально понимающий, что такое «воцерковленность», те, кто знает, как себя вести в церкви, зачем они туда пришли, а не просто туристы молящиеся — не пойдут к этим людям. Если они к ним пойдут и будут у них причащаться, исповедоваться, это значит, что они совершат грех перед настоящей церковью.

У нас есть история – 1000 лет Русской Православной Церкви, сначала подчиненной Константинополю, потом получившей автокефалию в конце 16-го века. Практически больше половины своего существования мы были под Константинополем, и это никого особенно не смущало, потому что церковь христианская над границами, и в этом ее сила.

Верующие люди не смотрят на национальности или расу. В Библии сказано, что Бог создал человека по образу и подобию своему, и не оговорено по какому именно из существующих в мире подобий. Это очень мудро, потому что перед Богом и Церковью все равны.

С тех пор, как существует наша церковь, уже тысячу лет – создавалась масса альтернативных церквей, было огромное количество попыток у разных людей по разным причинам, как правило по политическим, создать свою церковь. Они тоже называлась православными.  Был, например, во время войны Карловацкий раскол церкви в эмиграции, существовала старообрядческая церковь с несколькими миллионами последователей. Они все или угасли полностью, кто сейчас помнит этих священников-обновленцев, которых создала советская власть в 20-е годы, они или исчезали постепенно, или как старообрядцы окукливались и превращались в маленький исторический реликт – существующий, но не растущий, не плодоносящий, и сильный, в лучшем случае, воспоминаниями о прошлом.

И этому опыту, тысячелетнему, бросает вызов горстка людей, которые пытаются объявить, что они всю апостольскую преемственность прерывают и начинают какую-то свою. И делают они всё это, заручившись поддержкой патриархов Константинополя, у которого несколько тысяч прихожан на весь Стамбул.

Верховная Рада Украины передала Андреевскую церковь Константинопольскому патриархату. Что это значит? Какой-то человек из константинопольского патриархата, никогда не живший на Украине, даже не понимающий, скорее всего, языка, приедет и начнет организовывать верующих, приход.

Киев – большой город, в нем люди занятые, времени мало, люди должны священнику полностью доверять, быть с ним связанными – уже в этом плане все выглядит абсурдно.  Во-вторых, это конечно же создаст конфликты – между константинопольским патриархатом и денисенковцами.

Есть важные причины, почему князь Владимир в 988 году выбрал именно восточное христианство. Оно тогда еще не называлось православием, но, тем не менее, была ощутимая разница с Римом.

Православие не имело единого центра и не имело жесткой структуры, концентрированной на одном каком-то человеке. Это проявилось даже в культуре языка – во всей зоне влияния католической церкви, а впоследствии и протестантской, один алфавит – латинский. В случае православия – посмотрите: есть грузинский, болгарский, греческий алфавиты, есть разнообразие.

С чем это связано? Не было «православного папы», православного первосвященника, и в итоге, каждая церковь соблюдает правила, имеет евхаристическое общение, каждая церковь благодарит Бога на своем языке, на понятном алфавите. Никто их не заставлял принимать или кириллицу, или греческий. Все это развивалось параллельно, в итоге мы имеем цветение алфавитов в православном ареале.

Если весь мир перейдет на латиницу – это, наверно будет кому-то удобно, но культура интересна своим многообразием, она не должна быть приспособлена на элементарное понимание, иначе она станет сферой услуг, а не культурой. Владимир принял восточное христианство, потому что оно давало почти полную автономию в духовной сфере. Да – славить Бога, соблюдать заповеди, быть христианином, но не переходить на латынь или на греческий и вообще какой-то чужой алфавит. Не подчиняться полностью чужому духовному и политическому влиянию.

Что касается связей – конечно, у Украины культурные и экономические связи с Россией больше, чем с Константинопольским патриархатом. У которого большинство последователей — это греческие эмигранты, в силу материальных причин вынужденные уехать в Америку, Англию и другие англоязычные страны. Этим, я думаю, во многом и диктовалась политика Константинопольского патриархата по духовному отделению бывших советских республик от православного российского центра.

Мы не в первый раз сталкиваемся с подобными проблемами.  Ситуация с эстонской церковью была тяжелейшей травмой для покойного Патриарха Алексия II, когда фактически, Константинопольский патриархат поддержал попытку создания автокефальной эстонской церкви.

Патриарх Алексий вырос в Эстонии, и он прекрасно понимал там ситуацию, для него это было очень тяжело. Тем не менее, обратите внимание, как терпеливо наши предстоятели всегда старались удерживать какую-то связь с Константинополем и не доводить дело до ссоры.

Теперь ситуация стала повторяться на Украине. Наш нынешний патриарх Кирилл 31 августа поехал в Константинополь — для чего? Постараться уговорить, не доводить до конфронтации, постараться решить дело миром. И церковные СМИ, и российская печать во многом, по просьбе руководства российского священноначалия, весь июль и август эту тему не обостряли, потому что они не хотели начинать боевые действия до того, как иссякнет надежда решить этот вопрос дипломатически.

Только после активных действий Варфоломея, появления экзархов и явных разговоров о том, чтобы снять анафему с Денисенко – тогда уже начался «гром пушек» со стороны нашей патриархии и отдела внешних церковных связей.

Разрыв евхаристический отношений – это очень тяжело. Эти люди вместе учились в греческих семинариях, да и для каждого русского верующего человека поездка в Стамбул, бывший Константинополь, это посещение важнейшей, исторически, столицы православия.

Кроме того, получается, что это уже вторая травма за несколько лет. Первая травма – это когда, практически, закрылся Киев – и для нашего Патриарха, и для нормальных визитов других представителей РПЦ. Теперь с Константинополем эта история во многом повторяется, хоть и не в такой драматической и бюрократической форме, как это было с Киевом. Но безусловно, это всё – вторжение государства в церковные дела.

Это попытки новой киевской власти, которая даже не понимает, насколько она похожа на большевиков 1917-1918 годов, создать лояльную себе, «обновленческую» церковь. В те времена большевики решили создать некий эрзац, фальшивку, за которой люди пойдут – под видом создания хороших условий, отдавая лучшие здания обновленческой церкви, но для того, чтобы лет через двадцать, люди забыли про настоящую Православную Церковь. Но получилось все наоборот – прошло двадцать лет и обновленцев забыли. Почему? Потому что в православной церкви главную роль играет преемственность.

Зачем нужны иконы? Это не просто изображения, напротив которых нужно ставить свечи. Люди молятся на то, что за этими иконами стоит. Каждая икона – память о тех святых людях, которые держали Церковь. Церковь – это не здание, это сообщество людей с огромной историей. Сделать фальшивую церковь можно только попробовать, но сделать ее настоящей за тысячу лет ни у кого не получалось»