Гениальный Достоевский и его игроки и идиоты. Литобзор Новороссии

«ИГРОК»

Я заранее знал, что книга автором писалась со знанием дела: Фёдор Михайлович сам был запойным игроком. Это мир он знал изнутри. Но я всё равно не ожидал, что атмосфера будет передана настолько мощно. Даже не на уровне описаний. На уровне ощущений. Могу сказать, что книга эта меня откровенно напрягала и я не мог понять, в чём дело – она интересная, персонажи яркие, развитие сюжета динамичное. Но вот что-то очень сильно давило на сознание. Отторгало. Делало неприятно. А потом я понял – та самая атмосфера. Автор переносит тебя внутрь головы игромана. Пусть и не совсем конченого на момент начала книги (но вполне конченого в конце).

Книга написана в формате дневника, не слишком свойственном Достоевскому. Повествование идёт от первого лица. Со всеми вытекающими довольно интересными деталями. Например, наличием в тексте жаргонизмов – разговорной речи середины 19-го века. О смысле некоторых из них приходилось догадываться, что, впрочем, было даже интересно. Сюжет романа (не такого уж и большого по объёму) разворачивается в одном из злачных мест Европы, куда представители правящего класса нашего скрепного Отечества направлялись, чтобы пролюбить в казино деньги, позаимствованные у народа. Что ж, отрадно осознавать, что есть ещё место стабильности в нашем бренном мире.

Главный герой служит учителем в семье одного из таких «достойных граждан» - отставного генерала, проигравшегося и прозакладывавшегося французскому аферисту. При этом сам главный герой – неприятный персонаж. Симпатий не вызывающий. Его амурные размышления сейчас можно было бы назвать «воплями бешеной оленятины». Если вы понимаете, о чём я. Как это сочетается с периодически проскальзывающим фантастическим высокомерием – даже не представляю. Но как-то сочетается. Впрочем, здесь Фёдор Михайлович очень ярко показывает психологию личностей такого рода: главный герой – игроман, и он понимает, что вся эта игорная тема – грязь. Но он убеждает себя, что на самом деле является кем-то, кто выше всей этой сволочи, трущейся вокруг игорных столов. Что он, в отличие от них, настоящий «аристократ духа».

В общем, всё как в старом анекдоте: он – граф Монтекристо, а все остальные – представители секс-меньшинств. На деле же, главный герой – это персонаж, которым движет болезненная страсть. И это проявляется в отношении ко всему – хоть к игре, хоть к женщине. И то, и другое он абсолютизирует. И то, и другое, в итоге, разрушает его изнутри, ломает ему жизнь. В конце он уже переживает откровенный распад личности и ничто уже не может ему помочь. Впрочем, о нём, как таковом, речь пойдёт уже в некоем эпилоге сюжета. Сам же этот сюжет описывает то, чему он явился свидетелем. Дело в следующем: некая компания моральных уродов (не собираюсь делать скидок ни для кого из них), состоящая из генерала с дочкой (один проигрался французскому мошеннику, другая ему отдалась), сам упомянутый мошенник и его подельница (парижская вертихвостка, мечтающая стать генеральшей) ожидают, когда в Москве помрёт богатая бабушка генеральской семейки. Так ждут, что кушать не могут. И шлют телеграммы, одну за другой: ну, что, померла?

И тут вдруг открывается дверь, и появляется сама эта бабушка. Которая взяла, да и выздоровела (вы будете поражены, но с бабушками такое бывает). После чего решила лично поинтересоваться: а чего это ради, собственно? И дальше начинается жесть. Самая натуральная. Сначала даже весёлая. А потом грустная, ибо ни для кого ничем хорошим эта история не заканчивается. Да она и не может: в игорном мире хэппи-эндов не бывает. Ни тогда, ни теперь. Собственно, история не сказать, что большая. Но показательная.

А ещё, читая «Игрока», я вдруг понял, за что мне так нравится в Фёдоре Михайловиче. Ну, в том числе. Это то, как он точно подмечает разные моменты нашего бытия и потом описывает их: ёмко и едко. Ну, вот, к примеру, здесь. Это и в очередной поднятая им тема «цивилизованных европейцев» и их отношения к нам. На примере французского егеря времён наполеоновского вторжения, который стрелял в русского ребёнка просто чтобы разрядить ружьё. Как мало изменилось с тех пор, не правда ли? Или тема взаимоотношений русских и капитализма: «русские не только не способны накапливать капиталы, но даже расточают их как-то зло и безобразно». Блестяще! Или, напротив, выстёбывание немцев с их «протестантской этикой» и отношением к всё тому же накоплению капитала.

В общем, как всегда от души.

Но на фоне следующей книги «Игрок» имеет откровенно бледный вид.

«ИДИОТ»

Разницу я почувствовал буквально с самого начала. Если «Игрок» меня откровенно напрягал (как я и говорил выше) и, даже несмотря на то, что роман весьма хорош, от него периодически хотелось просто отдёрнуть руки. А вот «Идиот», напротив, затягивает. И это начинается с первых страниц.

Вообще, читая роман «Идиот», я окончательно осознал две мысли. Во-первых, я окончательно понял, что у меня теперь два любимых классических автора – это Фёдор Михайлович и Диккенс. Ну, а, во-вторых, я их сравнил и понял, какая колоссальная между ними разница. Что, даже при их полной тождественности по уровню величия, это авторы с двух разных планет. Даже с чисто литературной точки зрения. Диккенс создаёт захватывающую дух, огромную, широчайшую и, при этом, прорисованную до мельчайших деталей панораму. А Достоевский роет шахту, причём, на не менее захватывающую дух глубину, докапываясь до таких человеческих бездн, что ты потом очень долго ищешь свою челюсть. Или персонажи. У Диккенса все его герои ну, просто очень нормальные. Даже те из них, которые с откровенным прибабахом (как мисс Хэвишем из романа «Большие надежды»), скорее, эксцентричные. А вот у Фёдора Михайловича если уж персонаж тронутый – так уж он тронутый. На всю голову. Без полутонов и компромиссов. По-нашему – по-русски. С размахом.

Но в персонажах между ними также и мощное сходство. Как же круто они их выписывают… О, да! И именно персонажи – одна из двух сильнейших сторон «Идиота». То, что делает его великим романом. Каждый из них – это буквально гранитная плита, изображающее и человеческий типаж, и личность во всей её многогранности. Собственно, сюжет у книги довольно незамысловатый и она держится, как раз на них. И ещё кое-ни чём, о чём речь пойдёт чуть позже.

А сюжет таков: из Европы возвращается главный герой (если кто-то по невероятности не знает, как его зовут, то это князь Мышкин Лев Николаевич). Он там лечился от какой-то нервной болезни, вроде эпилепсии. В поезде сталкивается с молодым купцом Парфёном Рогожиным, который одержим страстью к некой девушке с тяжёлой судьбой. И это я сейчас говорю без сарказма: ей в довольно раннем возрасте сломали жизнь и теперь она в обществе не сказать, чтоб на хорошем счету. За свой позор она желает отомстить (а объект мести – персонаж из высших сфер). Князь, в итоге, сам в неё влюбляется и пытается спасти. Правда, вопрос: полюбил ли он её, как женщину, или это было, скорее, христианское чувство? Трудно сказать. Возможно, всё вместе. Но, в итоге, из всего этого вырастает драма таких эпичных масштабов, с такой жёсткой концовкой, что бледнеет даже Шекспир…

Я вдруг понял, что этот простой сюжет я, попросту, не могу качественно пересказать. Так, чтобы дать прочувствовать уровень внутренней драматичности. Знаете, со мной такое, пожалуй, впервые. Видимо, это тоже секрет великого писателя: его просто невозможно втиснуть в сухую аннотацию, даже если содержание-то, по сути – вполне обычная повседневность. Так что перейду-ка я, пожалуй, сразу к персонажам.

А их не грех даже описать каждого по-отдельности.

Главный герой – князь Мышкин. У него падучая. Помнится, в древние времена этот недуг у многих народов считался священным – вроде как признаком того, что человек отмечен Богом. Не знаю, имел ли это в виду Фёдор Михайлович, но князь Мышкин у него отнюдь не идиот (слово это вынесено в название, скорее, в порядке сарказма). Он блаженный. Не от мира сего. Искренний до наивности. Настолько, что никто на него даже не злится, включая самых отъявленных мерзавцев. Он пытается исправить мир вокруг себя добром и любовью, реализую христианский принцип на практике. Впрочем, это не вполне верно сказано. Он не старается – он так живёт.

Настасья Филипповна – именно ей сломали жизнь. И она пошла вразнос. Большая ошибка считать её дурой, истеричкой или просто невменяемым персонажем. Равно, как и ошибка считать её жёстким человеком (хоть она именно такое впечатление и производит). На самом деле она очень хрупкая. Невероятно хрупкая. И её поведение – это защитная реакция. На то общество, которое сначала по ней проехалось (в лице одного из своих «лучших людей»), а теперь пытается рвать её на части. И нет, она не безумна. Это другое. Просто она – человек с разбитым сердцем и глубоко травмированной душой. И местами её жалко буквально до слёз и до сжатых кулаков. А ещё, ко всему прочему, она немыслимо гордая. И это страшно, когда настолько гордый человек попадает в такую ситуацию. В абсолютное унижение. Ещё удивительно, что она попросту никого не убила. Впрочем, она и не хотела убивать. Она хотела умереть. И с этой точки зрения её невменяемые действия вполне логичны. Они приобретают структуру и осмысленность. Да и финал тоже. Хотя, там с самого начала было понятно, что чем-то подобным всё и закончится. Не заканчивается такое иначе. По жизни так.

Парфён Рогожин. Для него Настасья Филипповна – абсолютно роковая страсть. Так бывает. Увы. В том числе и с хорошими людьми. А он, в общем-то, хороший человек. Хоть внешне и не скажешь. К нему относятся очень по-разному. А я ему сочувствую. Искренне. Человека реально угораздило. И он знал, что тонет. А сделать ничего не мог. И никто бы не смог. Пожалуй, что так. Хотя… Буду циничен, но пытаться быть с такими людьми, как Настасья Филипповна – ошибка. Если не глупость. Причём, вполне опасная. Её, безусловно, очень жалко. И она, безусловно, ни в чём не виновата. Но это не вопрос вины – это вопрос пригодности. Что, опять же, и показал финал этой истории.

Тоцкий. Тот самый персонаж, что сломал жизнь Настасье Филипповне. Типичная «благообразная» и «достопочтенная» тварь из высшего общества. Полностью уваренная в своей безнаказанности и поэтому расслабленная. Эдакий Хантер Байден на минималках. Поступок его настолько мерзкий и похабный, что я даже не хочу его обсуждать. При этом он совершенно не испытывает никаких угрызений совести. Ему это даже в голову не приходит. Когда на светском рауте у Настасьи Филипповны, в качестве игры, они начинают вспоминать свой самый дурной поступок в жизни, он вспоминает какую-то абсолютную ерунду и совершенно спокойно её рассказывает в присутствии человека, которого буквально растоптал. Просто потому, что захотелось. Ну, что тут скажешь? Уж если Достоевский рисует морального урода – так уж это УРОД. С большой буквы. Со всех больших букв.

Ипполит – чахоточный персонаж, который лично мне не нравится почти также, как Тоцкий. Эдакий мелкий, мерзкий сплетник и интриган, пытающийся привлечь к себе внимание. Спикулируя на своей болезни, разумеется. О нём, в принципе, всё говорит непотребная сцена с его публичным самоубийством. Которое, разумеется, не состоялось, ибо он «случайно» неправильно зарядил оружие. Мне периодически хотелось ему сказать: «Да сдохни ты уже! Что ты людей изводишь, мелкая дрянь?». В общем-то, как раз по его вине всё закончилось так, как закончилось – это он своими интригами расстроил брак князя с Аглаей, что вызвало все последующие события. Он не вызывает никакого сочувствия – только брезгливость.

А ещё Ганя (по нему просто без комментариев) и его папаша, генерал Иволгин (патологический лжец, впадающий в маразм).

Как вам картинная галерея? И ведь это только основные персонажи. А там ещё и второстепенные огого какие.

Но помимо персонажей Фёдор Михайлович велик ещё и своими размышлениями. Которыми делится через героев. И в этом роман «Идиот» совсем ненамного уступает «Братьям Карамазовым». По сути, я б даже сказал, что это их слегка облегчённая версия.

И в первую очередь здесь он мощно проходится по только ещё подраставшему на тот момент поколению юных отечественных либералов. Которые яростно трясли тогдашними «общечеловеческими ценностями», а сами желали только денег и вели себя как абсолютные мрази (яркий пример – всё тот же Ипполит). Как же это знакомо. Опять же, совершенно понятно, почему вся эта публика так ненавидит Фёдора Михайловича. Он для них – как ржавый гвоздь в самом толерантном месте. Он – человек, который с самого начала всё про них понял и прямо об этом говорил. Например, вот такое: "Никогда наш либерал не в состоянии позволить иметь кому-нибудь своё особое убеждение и не ответить тотчас же своему оппоненту ругательством или даже чем-нибудь хуже" (с). Знакомая картина? Ещё как. Эдакие «борцы за свободу», которая на самом деле только для них и тех, кто с ними согласен, а против всех остальных дозволено всё. А ещё он невероятно точно замечает: проблема «русского либерала» в том, что он НЕ русский либерал. Какой угодно: английский, французский, немецкий. А в наше скорбное время американский или, если угодно, израильский. Но не русский. Ибо отечественный либерал нападает не на существующий порядок, а на Россию в принципе. И либерализм для него – это ненависть к России. Если что – я сейчас не митингую, а практически цитирую данный роман.

Но самое мощное и самое поразившее меня размышление Фёдора Михайловича в том, что попытка облагодетельствовать человечество без опоры на мораль ничем хорошим не закончится. И что "…друг человечества с шатостию нравственных оснований есть людоед человечества" (с). А теперь, дамы и господа, оглянитесь вокруг. Как вам воплощение в жизнь этих слов полтора века спустя?

В общем, книга потрясает. Она даже с чисто литературной точки зрения – чистая мощь. От этого текста, местами, буквально искры летят. Пример: сцена в концовке первой части. Я был просто ошеломлён. Даже несмотря на то, что знал заранее о чём этот роман. Книга почти идеальна. И хоть стилистически она и не вполне безупречна (тавтологии вроде «объяснение объяснит» или «насмешливо высмеяла» изредка в ней всё-таки проскакивают), но это такие мелочи на фоне всего остального, что и заговорил я о них исключительно из вредности (что поделаешь – гнусный характер).

Всё перечисленное я безусловно рекомендую. Как и Достоевского в целом. Правда, читать по два романа подряд не советую. Это я сильно погорячился. Как ни крута, а Достоевский – это очень непростое чтение. Больше так делать не буду, ибо очевидный передоз.

Хорошего чтения, друзья.