Херсон: хуже, чем договорняк
После того, что случилось в Херсоне, общество России снова оказалось в том же состоянии, что и после трагедии в Балаклее, Изюме и Купянске, – в шоке. Даже несмотря на то, что на сей раз произошёл отвод войск, а не хаотическое отступление с брошенной техникой и брошенным населением. Даже несмотря на то, что это общество фактически предупредили за несколько недель. Никто не хотел верить. Я – не исключение. Слишком много было здравых доводов против.
После того, что случилось в Херсоне, общество России снова оказалось в том же состоянии, что и после трагедии в Балаклее, Изюме и Купянске, – в шоке. Даже несмотря на то, что на сей раз произошёл отвод войск, а не хаотическое отступление с брошенной техникой и брошенным населением. Даже несмотря на то, что это общество фактически предупредили за несколько недель. Никто не хотел верить. Я – не исключение. Слишком много было здравых доводов против.
И теперь, после Херсона, есть только два вопроса: "что это было?" и "что дальше?". На оба ответить крайне желательно. Что ж, попытаюсь это сделать.
Итак, что это было? Для начала скажу то, в чём я лично убеждён минимум процентов на 90. Это был не договорняк. Потому что это было нечто похуже – это было поражение. Да, ребята, чисто военное поражение. В кристальном и незамутнённом смысле слова. Причём, поражение, полностью закономерное с военной точки зрения. И говорю сразу: у меня нет никаких претензий к командующему СВО генералу Суровикину – он пришёл спасать ситуацию после того, что уже было наворочено до него. Появятся ли претензии дальше – посмотрим. Пока же их нет. А вот что есть, так это ровно такое же поражение, как и под Харьковом. Пусть и обошедшееся менее дорогой ценой, но не менее психологически тяжёлое. И произошедшее ровно по тем же причинам.
Как и по Харькову, решение по Херсону было чисто военное. Те, кто не верил в это тогда, не поверят и сейчас. Что ж, убеждать верующих я не сбираюсь. Я лишь перечислю ряд объективных фактов, спорить с которыми граждане-прихожане "Церкви договорняка" могут до тех пор, пока не посинеют (или не примут любой другой цвет себе по душе). Во-первых, это упущенный момент для мобилизации, которую надо было объявлять тогда, когда все её ждали, – 9 мая. Во-вторых, это недостаточность нынешней мобилизации: 300 тысяч – минимум, который необходим, но недостаточен и которого хватило бы полгода назад, но сейчас уже не хватит. В-третьих, это время, необходимое на обучение "мобиков" (при том, что враги своих и мобилизовали, и обучили уже давно). В-четвёртых, это объективное сравнение наших снарядов 152-го калибра и НАТОвских 155-х (скажите спасибо, что наших хотя бы много). В-пятых, наши ВВС после 8 месяцев странной войны сильно потрепаны. И не только они. Уже имеет место дикий износ техники. И он естественный. В-шестых, тяжелейшие проблемы с военной связью, которые максимально полно и жёстко описал один из коллег. Про такие вещи, как раскол в тылу на патриотов и пораженцев, я промолчу. Но самое главное: мы опаздываем. Во всём. От скорости преодоления всего этого зависит дальнейшее. Пока же результат – уход из Херсона. Можно ли было его удержать? Можно. Были другие варианты? Были. Но решение принято такое. Я его не комментирую. Примерные причины я перечислил. Есть и другие. Но эти – основные в оперативном смысле.
Ну, а что дальше? А пока что мало хорошего. Я не в курсе планов нашего военного командования. В плане же оптимизма могу сказать следующее: во-первых, генерал Суровикин - действительно блестящий специалист своего дела, по качествам явно превосходящий Залужного (планирование и исполнение операции по выходу из Херсона это показало, и жаль, что это было отступление), а во-вторых, он, как минимум, ни разу не врал, и, значит, есть надежда, что анонсированные им наступательные операции не являются пустым трёпом. Но это предположения. Точнее, надежды. Которые питают не только юношей. А объективная реальность сейчас состоит в следующем.
На херсонском плацдарме у ВСУ прямо сейчас высвобождается огромный резерв живой силы и техники. Который даже можно перечислить предметно. Речь идёт, как минимум, о 28-й, 60-й, 61-й механизированных бригадах, 59-я мотопехотной бригаде, 35-й бригаде морской пехоты, 46-й аэромобильной бригаде, 128-й горно-штурмовой и 17-й танковой бригадах. И это только кадровые части. А ещё там имело мест не менее трёх бригад территориальной обороны, выступавшей в качестве т.н. "войск заполнения". В общем и целом это до 70 тысяч штыков. И теперь из них высвобождается до 50 тысяч. Для прикрытия берега, по предварительным прикидкам военных экспертов, ВСУ теперь понадобится в районе трех-четырёх бригад теробороны и двух-трёх общевойсковых соединений. А всё остальное в течение следующих двух будет перебрасываться на другие участки фронта по целым и невредимым мостам через Днепр.
Чтобы вы понимали ситуацию, замечу, что, скажем, на Угледарском направлении, где сейчас относительно успешно действуют наши войска, обороняется всего лишь одна 72-я бригада ВСУ. Что происходит на севере, по линии Сватово-Кременная – также весьма накалённый вопрос. Наши там эффективно обороняются, но что будет, если врагу придёт серьёзное подкрепление и есть ли у наших резервы, чтобы купировать эффект? Это хорошие вопросы. И я искренне надеюсь, что хорошие же ответы на них имеются в наличии.
Но надежды - это надежды и есть. Реальность же сейчас такая. Я не стану рассуждать об уничтожении мостов через Днепр (я реально не знаю, есть ли для этого техническая возможность), но если наше командование не предпримет чего-то купирующего новую угрозу в самое ближайшее время – нас как минимум ждёт очень тяжёлая зима.
Что ж, посмотрим. Ни зраду, ни перемогу я разгонять не собираюсь. Жизнь покажет, причём, скоро.
Автор: Павел Кухмиров