«Исламский неоимпериализм» и внешнеполитические ориентиры Турции и Ирана в свете ближневосточного кризиса (часть I)

ИА Новороссия публикует первый материал цикла, посвященного проблемам Ближнего и Среднего Востока (или, используя новомодную геополитическую терминологию, «Большого Ближнего Востока»). Автор цикла относится к не слишком широкому кругу наших соотечественников, больше чем кто-либо погруженных в данную проблематику, со всеми ее незаметными для обывателя и даже среднестатистического обозревателя нюансами. Отчетливая авторская идеологическая позиция и оптика не только не умаляют достоинств публикуемого текста, но и делают их более рельефными. Надеемся, перечисленные обстоятельства дадут читателю основания отнестись к статье и всему циклу с особым вниманием.

Ближний Восток по-прежнему остается в центре мировой политики. Благодаря сформированному СМИ комплексу стереотипов этот интереснейший макрорегион обычно связывают с темой конфликтов, «нефтяных войн», радикальным исламом и терроризмом. Однако мало кто из ныне здравствующих представителей масс-медиа вспоминает, что Ближний Восток являет собой колыбель мировой цивилизации. И речь идет не только о трех религиях авраамического корня, но и тонких следах наследия шумеро-вавилонской культуры, сохранившихся до наших дней…

В современной истории прямые наследники этой культуры — курды, более чем сорокамиллионный народ, до сих пор не имеющий своей государственности; народ, который находится как в центре тех самых процессов, которые так любят смаковать журналисты разных стран. Очередной виток вооруженного насилия в Сирии и Ираке, после формальной победы над боевиками запрещенной во многих странах международной террористической организации «Исламское государство» (запрещена на территории РФ), связан с актами беспрецедентной военной агрессии Турции и Ирана по отношению к курдскому населению.

Невзирая на то, что главы обоих государств обосновывают свои действия необходимостью борьбы против Рабочей партии Курдистана (общепринятое сокращение — РПК), а также идеологически близких к ней политических организаций, которые считают террористическими, недавние артобстрелы курдских территорий в Сирийской Рожаве (Западный Курдистан) и северо-иракском Курдистане близки к тому, чтобы квалифицировать их как настоящие военные преступления.

Чем вызвана столь агрессивная политика Анкары и Тегерана, в которой просматриваются явные оттенки империализма? Что стоит за новыми планами «грозных аятолл» и наследников Высокой Порты, и чем опасен новый «исламский империализм» для ближневосточного урегулирования? Почему демократическое движение курдов от Мехабада до Африна так пугает господ Эрдогана и Хаменеи?

Постановкой этих вопросов независимая аналитическая группа «Левый поворот» открывает серию статей, посвященных развитию современного курдского народно-освободительного движения в контексте внешней политики Турции и Ирана в ближневосточном регионе.

Сегодня мы публикуем первую статью из данной серии.

***

Пожалуй, каждый, кто интересуется процессами на Ближнем Востоке, обратил внимание на то, что переговоры между главами внешнеполитических ведомств Турции и Ирана, прошедшие 15 июня с.г. в Стамбуле, сопровождались актами вооруженной агрессии против курдов на севере Сирии и Ирака. Естественно, реакция боевого авангарда курдского движения в лице отрядов Народных сил самообороны (то, что де-факто понимается сегодня под РПК) и Сил самообороны Восточного Курдистана (боевое крыло Партии свободной жизни в Курдистане — идейного союзника РПК в Иране) не заставила себя долго ждать. Ответ последовал почти молниеносно, приняв форму контрнаступления как в Сирии в кантоне Африн, так и на севере Ирака. И, что совсем уж не ожидалось, — Иране!

Между тем, над активно развивающимися боевыми действиями по всей протяженности сирийско-турецкой, турецко-иракской и ирано-иракской пограничных зон нависло в некотором роде «деликатное» молчание мировой общественности. Если не считать отдельных заявлений со стороны Лиги арабских государств. В принципе, все это не удивительно, а наоборот, весьма показательно: оно свидетельствует о том, под чьим контролем находятся субъекты, реализующие одно из фундаментальных прав человека — право на доступ к информации.

Недуг этот, судя по всему, затронул также и российский внешнеполитический истеблишмент, который не то, что не осудил эти военные преступления, но даже не удосужился сделать хотя бы какие-то внятные комментарии по существу происходящего. А обязан был… Ведь многие курды, особенно представители старшего поколения, памятуя о советской поддержке прогрессивных инициатив курдского народа, все еще ждут по инерции одобрения и помощи «большого брата». И это несмотря на то, что ныне покойный Евгений Примаков (наш едва ли не самый авторитетный «спец» по Ближнему Востоку) фактически способствовал высылке основателя РПК Абдуллы Оджалана из России, скитания которого по миру в итоге привели к его выдаче турецкой разведке Грецией под давлением ЦРУ. Увы, времена изменились. Но вместе со сменой статуса действующих лиц мимикрировали и приоритеты «большой игры», в которой Россия выступает далеко не на первых ролях мировой политики.

По всему очевидно, что встреча министра иностранных дел Турции Мевшлюта Чавушоглу с его иранским коллегой Мохаммадом Джавадом Зарифом проходила на фоне неких негласных договоренностей по линии национальных министерств обороны двух стран. Свидетельства этого очевидны: 15 июня с.г., как будто по команде, начались обстрелы из тяжелой артиллерии курдских населенных пунктов в провинции Эль-Хасака Сирии, а также района Чоман провинции Аль-Сулеймание в автономном Иракском Курдистане.

При этом обстрелы велись с территории Турции и Ирана, что, по сути, являет собой акт военной агрессии против де-юре суверенных государств и проживающего на их территории гражданского населения. Район Хафтанин в северном Ираке, который турецкое высшее военное командование называет зоной дислокации баз РПК, также подвергся массированным ударам турецкой авиации. Вопрос к Совбезу ООН, а также к «беспристрастным» судьям Гаагского трибунала: как прикажете расценивать подобные действия?

«Углубленный обмен (мнениями) и плодотворные решения по двустороннему сотрудничеству, а также по региональным и глобальным вопросам» — так господин Зариф на своей странице в Твиттере описал командировку в бывшую столицу Османской империи. Надо отметить, что с присущей Анкаре реакционностью позиция Турции была обозначена более рельефно. «Орлиный коготь» — такое название получила новая военная операция турецкой армии против РПК в северном Ираке, стартовавшая одновременно с началом переговорного процесса в Стамбуле, совпав с обстрелами курдских населенных пунктов в придачу еще и с территории Ирана.

Что же скрывается за столь жесткими и одновременно скоординированными акциями двух региональных держав? Ведь не секрет, что Турция и Иран на сирийском театре военных действий поддерживают диаметрально противоположных участников конфликта. Тегеран — на стороне алавитской элиты в лице правящего клана Асада и партии «Баас»; Турция, де-факто прикрывающая радикальных исламистов от Идлиба до Рас Эль-Айна и далее вглубь суверенной Сирии, поддерживала еще не так давно террористов «Исламского государства», с которыми вели ожесточенные бои подразделения спонсируемой Ираном ливанской «Хезболлы».

Не стоит также забывать, что как член НАТО Анкара в отношении

своего восточного соседа следует в фарватере политического курса Запада, который не ослабляет международные санкции против Тегерана, инициированные Вашингтоном. И тут вдруг такой поворот! Причем, судя по «восторженным комментариям» иранских официальных лиц, речь идет о долгосрочном партнерстве с Турцией в «региональных и глобальных вопросах».

Что же произошло? Какая-то перезагрузка? Так ведь в настоящее время принято говорить об изменениях тенденций мировой политики… Ну, это с какой стороны посмотреть.

Мы в данном случае придерживаемся своей точки зрения, исходим из трактовки событий, основанной на концепции «справедливых и несправедливых войн», которая, увы, в нашей стране целенаправленно предается забвению. Думаем, по вполне понятным причинам…

Вспомним в той связи классиков марксизма… Последние, как известно, утверждали, что справедливые войны могут вести только угнетенные нации и классы. Как же тогда обстоит дело с «несправедливыми войнами», примеров коих предостаточно? Говоря только о масштабных, можно начать с Вьетнама, затем перейти войнам на Балканах, к Афганистану, Ираку и закончить Ливией. Данный список можно лишь расширять… Меняться будут субъекты и действующие лица. Неизменным останется лишь одно — их фундаментальные первопричины.

Отбросим тот факт, что на параде в честь 75-летия Победы над нацизмом на Красной площади забаррикадировали (задрапировали) Мавзолей, и вспомним трактовку понятия «война», которую дал покоящийся в нем Ильич, определивший ее как «продолжение политики насильственными средствами». В свою очередь, он же оставил нам четкое определение и самой политики как «концентрированного выражения экономики», читай интересов господствующих классов.

Войны, которые ведет Запад совместно со всем «интернационалом» своих сателлитов, преследуют вполне конкретные цели: захват ресурсов, установление контроля над международными транспортными артериями и логистическими узлами, в том числе для незаконного вывоза сырья (как это происходит в Сирии) либо управления наркотрафиком (как, например, в Афганистане и Латинской Америке). Любая же прогрессивная политическая сила либо народно-освободительное движение, встающие на пути «мирового цербера», равно как и его «региональных надсмотрщиков», автоматически заносятся в «список целей на ликвидацию».

Максимально упрощая, можно сказать, что в этом состоит основное содержание политики империалистических держав, которая предполагает стратегию использования военной силы для достижения целей своей экспансии, тактику геополитических «блицкригов» и геоэкономического передела различных зон земного шара между транснациональными корпорациями. Последние же, в свою очередь, действуют в условиях завершившегося процесса поглощения мирового промышленного капитала «финансовой олигархией».

Давно пора назвать вещи своими именами: под внешне благовидным понятием «глобализации» многополярного мира отчетливо усматривается новая версия империализма, а именно — «глобальный неоимпериализм», имеющий, конечно же, свои региональные черты. На нашем примере — при рассмотрении курдского вектора военно-политического курса Турции и Ирана — вполне уместно говорить об оформившейся разновидности «исламского неоимпериализма».

В качестве аргумента в защиту выдвинутого нами тезиса сразу подчеркнем, что и Турецкая Республика, и Исламская Республика Иран являются наследниками Османской и Персидской империй, и неизменно несут в своем геополитическом коде имперские черты, которые на современной стадии развития мирового капитализма приобрели все классические черты империалистических держав. Выходит, что при всей противоположности позиций двух государств по вопросу сирийского урегулирования, а также в оценках внутриполитических процессов в Ираке, который де-факто расколот между поддерживаемыми Анкарой суннитами и ассоциирующими себя больше с Тегераном, нежели с Багдадом, иракскими шиитами, политика обеих держав сходится в одном аспекте. И этот аспект — деятельность курдского народно-освободительного движения.

В действительности, курды, интересы которых выражает сегодня Ассоциация общин Курдистана (Koma Civaken Kurdistan — сокр. KCK), номинально объединяющая сирийскую Партию Демократического союза (Partiya Yeketiya Demokrat — сокр. PYD), а также действующую в Иране Партию свободной жизни в Курдистане (Partiya Jiyana Azad a Kurdistane — сокр. PJAK), создали серьезную преграду экспансии Анкары и Тегерана на Ближнем Востоке. Именно курдское народно-освободительное движение на сегодняшний день не дает «исламскому неоимпериализму» завершить процесс геополитического передела региона и установить контроль над его ресурсами, путями сообщения и транспортировки добываемого сырья.

Турция, между тем, в течение последних десяти с лишним лет сумела обзавестись «партнером» в своей внешней политике в лице правящего в Иракском Курдистане клана Барзани и Демократической партии Курдистана (сокр. ДПК). Хотя вряд ли, касаясь отношений Анкары и официального Эрбиля, можно говорить о каких-то формах равноправного партнерства. С учетом того, насколько клан Барзани, монополизировавший политическую власть и нефтедобычу в автономном Курдистане, зависит от северного соседа, скорее речь идет о его использовании в интересах Турции.

Это отражается в размещении крупной группировки турецких войск в провинции Дохук, беспрепятственной работе в регионе МИТ (внешней разведки Турции), периодических бомбардировках, от которых гибнут мирные граждане. Мы уже молчим о торговой экспансии северного соседа в Иракский Курдистан… Турция всеми путями, в том числе прямым шантажом и угрозой заморозки активов клана Барзани у себя в стране (а это и интересы в сотовой корпорации Turkcell, и вклады в турецкие банки), давит на ДПК с целью инициировать его контрмеры против РПК в Ираке.

Иран также не сидит, сложа руки, сумел выстроить долгосрочные отношения с главными оппонентами семейства Барзани в лице клана Талабани, представленного Патриотическим союзом Курдистана (ПСК) в провинции Аль-Сулеймание, который долгие годы возглавлял ныне покойный Джаляль Талабани. Секрет успешности альянса Тегерана с ПСК состоит в том, что население данной провинции курдской автономии относится к языковой подгруппе сорани курдского этноса, старейшины которой фактически проживают в Иране, при этом, сохраняют влияние на своих сородичей в Ираке.

В этой сложной системе расстановки региональных сил и позиций влияния общей типологической особенностью работы как турок, так и иранцев является опора на этноклановые группы («Барзани — Талабани»), которые в градации мировой капиталистической модели играют роль крупной национальной буржуазии и потому потенциальной реакционной силы (хотя бы в силу того факта, что они контролируют ресурсно-добывающую отрасль северного Ирака). Данный факт дополнительно подчеркивает империалистическое содержание нарождающегося турецко-иранского военно-политического альянса.

Опасность курдского народно-освободительного движения для реализации «исламскими неоимпериалистами» своих разрушительных планов на Ближнем Востоке состоит не в том, что РПК и союзные ей структуры способны инициировать сепаратистские тенденции в Турции и Иране. Ведь не секрет, что, пройдя долгую идейную эволюцию, под влиянием трудов Абдуллы Оджалана, ныне находящегося в пожизненном заключении в тюрьме Имралы в Мраморном море, курды отказались от концепции создания национального государства Курдистан. Они встали на позиции демократического конфедерализма. Тем самым вся организация курдского движения приобрела форму сетевой структуры, отказавшейся от иерархической модели построения как своей военной, так и партийной организаций, более того — выстраивания всей своей общественной жизни в целом. Исповедуемая членами РПК, PYD, PJAK идеология в полном смысле слова является контрмоделью по отношению к современной капиталистической модели, лежащей в основе внешнеполитических доктрин Турции и Ирана, Сирии и Ирака, а также иных мировых игроков, каждый их которых пытается разыграть на ближневосточном плацдарме свою партию.

Подводя некоторые промежуточные итоги нашего анализа, отметим, что Ближний Восток вошел в новую фазу вооруженного противостояния, ознаменовавшуюся актами военной агрессии Турции и Ирана против курдов. При явном попустительстве ключевых участников так называемого регионального урегулирования… Несмотря на явные противоречия интересов на сирийской площадке, Анкара и Тегеран сходятся в вопросе объединения своих сил в борьбе с курдским народно-освободительным движением, идеологические построения которого бросают вызов всей капиталистической Мир-системе и вариантам ее воплощения на Ближнем Востоке.

Что ж? Пока РПК и ее товарищи по оружию (скажем, тот же PJAK в Иране) отражают агрессию «исламских неоимпериалистов» в условиях практически полной блокады со стороны мировых масс-медиа, мы продолжим анализировать изменение обстановки на Ближнем Востоке и в своей следующей статье рассмотрим структуру курдского народно-освободительного движения, заострив внимание читателей на вопросе, почему предлагаемая им контрмодель вызывает такие опасения у региональных игроков, и насколько сами эти игроки вписаны в капиталистическую Мир-систему во главе с США.

Владислав Руднев, политолог, эксперт Аналитической группы «Левый поворот»

Продолжение