"Нас просто выгнали из Бахмута и не пускают на СВО": Соратник Пригожина начал говорить правду
Боец ЧВК "Вагнер" Сергей Касли пришёл на фронт за свободой и очищением имени после 30 лет, проведённых в неволе. Вступил в отряд "Амбрелла" – самое опасное подразделение батальона. А недавно поведал тяжелую правду о своей службе. Об этом читайте в материале "Новороссии".
Касли считает, что применить опыт "Вагнера" в рамках русской армии Министерство обороны просто обязано:
Эти знания до сих пор используются только на уровне подразделений на передовой на свой страх и риск, без официального разрешения. Почему?
В ЧВК ценили творческий подход. Главной задачей была работа на результат. Командирам на всех уровнях предоставлялась свобода действий.
Командир вёл себя со мной как с братом – всегда выслушает, постарается понять. Если я утром что-то придумывал, то вечером мы уже так и делали, – рассказал соратник Евгения Пригожина журналисту "Царьграда".
Фото: globallookpress.com/Karbinov Anatoly
В подразделениях Минобороны всё иначе. Должны быть выделены и освоены государственные деньги на разработку. Сначала эти деньги идут учёным, потом на испытания, затем – госприёмка. Есть множество институтов, которым выделяется "денежная масса" на разработку и производство нового вооружения. Но по дороге всё куда-то, наверное, пропадает, отметил Касли.
В итоге мы старые бомбы переделываем. Приделали к ФАБ крылья – и вот вам, пожалуйста, КАБ. И это всё – за триллионы рублей? Мы же воевали старым оружием, которое осталось ещё от СССР.
Побеждал вопреки проблемам
Касли рассказал, что его подразделения получали меньше половины снарядов, которые были нужны согласно расчётам. Приходилось использовать в бою всё, что можно. Например, для бомбардировок была приспособлена установка разминирования "Змей Горыныч":
Вылетает шланг, падает и взрывается вместе с минами. Мы его усиливали ракетами, он летел в сторону противника и там взрывался на пятиэтажках.
Усовершенствовали также РПГ. Разбирали, убирали взрыватель, который не позволяет заряду далеко улетать, а взрывается где-то через полкилометра. У ударного взрывателя на кончике снаряда имеется полость. Его выкручивали и закладывали туда тротил, навешивали мины, гранаты.
У многих подразделений были свои мини-слесарочки: подтачивали, подделывали, приспосабливали из подручных средств.
Фото: globallookpress.com/Maksim Konstantinov
Касли отметил, что ни один сотрудник военного института не приехал к ним на позиции, чтобы расспросить бойцов об их разработках и как можно модернизировать оружие:
Никому это не интересно. Главное не победа, а распил бюджета.
У "дяди Жени" накипело
Основатель ЧВК "Вагнер" Евгений Пригожин пытался привлечь внимание к проблеме, чтобы русские бойцы не гибли за чьи-то интересы. Он писал заявления, снимал видео. Но его не слышали.
Касли заявил, что мятеж был уже от безысходности:
Нас, 25 тысяч вагнеровцев, серьёзную армию, прошедшую городские бои, просто выгнали из Бахмута, откуда дядя Жена говорил на всю страну правду.
Ходили слухи, что "Вагнер" переформируют и отправят на Харьков или Одессу, но в итоге подразделения просто вывели с места дислокации и приказали перейти под руководство Минобороны, сказал Сергей.
Фото: globallookpress.com/Galperin Aleksandr
Тогда успехи "музыкантов" были существенными – они взяли Попасную, Соледар, Бахмут.
Что в итоге? Генерала Суровикина, командующего армией, убрали. Понимая, что ничего не решить, Пригожин пошёл ва-банк. И не зря. Оказалось, что там 11 триллионов рублей "потеряно" и враг уже на Русской земле. Но после гибели Пригожина нас так и не пускают на СВО.
Было много разговоров о заключении контракта с ЧВК и о том, что они пойдут как отдельное подразделение со своими командирами. В итоге их раздробили и разорвали. Касли подчеркнул, что бойцы хотят сражаться за Россию, едут и в подразделения Министерства обороны, такие как "Ахмат" и ЧВК "Редут".
Жаль, у нас была ударная армия, которая могла взять Харьков или Одессу либо нанести основной удар. Сейчас её нет. Мы как кость в горле…
Вся надежда сейчас на Белоусова, который завален делами предыдущей команды. Разгребет их, и, глядишь, дело и в этом сдвинется.