Очерки о подвижниках веры земли Луганской: Есауловский воин Христа

Уроки столетия 1917-2017: Чем ночь темней — тем звезды ярче

Очерки о шести подвижниках веры — кандидатах на возможное прославление в лике новых Святых — Новомучеников и Исповедников Луганских ХХ века

Очерк пятый. Есауловский воин Христа. Грешнов Иван Васильевич

Совсем недалеко от села Дьяково в Антрацитовском районе находится поселок со звучным казачьим именем Дона — Есауловка.

С 1861 года в нём появился Свято-Преображенский храм.

С судьбой этого храма в ХХ веке, прихожанами из числа сельчан Есауловки, и настоятелем прихода в этот непростой период связана, без преувеличения, удивительная и сверх драматичная история.

Именно после революции 1917 года, вначале 20-ых в этот храм был назначен служить священник Иоанн Грешнов.

Иван Васильевич Грешнов был родом из хутора Березовского Волгоградской области. Родился он в 1860 году, по национальности был русским. Был женат и имел дочь.

До того, как он был направлен в слободу Есауловку — Иоанн Грешнов окончил Донскую духовную семинарию ибыл рукоположен в священники Высокопреосвященным Афанасием Архиепископом Донским и Новочеркасским. И поначалу он служил в храме Архистратига Михаила села Картушино. В этом же районе. Как священник и человек очень умный и образованный, батюшка Иоанн был законоучителем церковно-приходской школы, а также открыл школы грамоты в соседних поселках Рафаиловке, Лескино и Каменном.

А уже после этих мест служения и учительских трудов был переведен в Есауловку.

Церковь своего дома не имела, поэтому батюшка поселился на улице Краснивка. И на новом месте служения он также руководил церковно-приходской школой. И за довольно короткий срок своего пастырского подвизания в слободе в такое смутное время смог приобрести всеобщую и искреннюю любовь людей.

Однако, уже в середине двадцатых годов местные коммунисты и неформальные активисты безбожного духа, ревностно выполняя задачу партии, породили зачатки злостного противостояния власти и церкви в селе. А также между властью и простым народом. И уже в 30-ом году был взят открытый курс на уничтожение церкви в Есауловке совсем.

В это же самое время прокатилась целая волна закрытия и разрушения храмов в соседних селах: Дьяково, Нижний Нагольчик, Ново-Павловка, Боково-Платово, и других.

Однако, усердными молитвами и трудами отца Иоанна и местных православных церковь в слободе, по прежнему, сохранялась.

Несмотря на общие запугивания, прямые угрозы расправ и сеяние лжи, люди продолжали посещать богослужения в храме и открыто сохранять и исповедовать свою веру в Бога. А необразованные, но злобствующие активисты в сельском Совете и правлении колхоза уже требовали изгнания из села батюшки Иоанна и разрушения церкви. В ход пошли угрозы и самому священнику, тотальная клевета на верующих, нападения на церковный двор и дом настоятеля. В селе сложилась крайне напряженная обстановка: люди боялись, но всё-таки шли в церковь и тайно молились в своих домах.

Поздней осенью 1930 года в кромешной темноте ночи сельскими активистами-атеистами было совершено злодейское нападение на батюшкин дом и выстрелом из обреза (очевидно, по ошибке или роковой сумятице вместо священника) была убита единственная дочь — Антонина Ивановна. Горе и скорбь были не только в семье батюшки, это злодеяние потрясло всю слободу. Но вера в людях была сильнее страха: Антонину похоронили всем селом, и до сих пор память о ней хранится в сердцах людей, а могила ее сохранилась в особом почитании на сельском кладбище.

В эти дни великих испытаний и скорбей по свидетельствам очевидцев односельчан приходилось не раз слышать на молитвенных богослужениях из уст отца Иоанна особую и проникновенную молитву, открыто возносимую им вместе с народом. Вот в каком виде сохранили её в памяти несколько поколений благодарных есауловцев, даже записав текст и передавая от отцов детям. «Господи, Иисусе Христе, Пресвятая Богородице, к вам припадаем о заступничестве, о спасении, грешники мы недостойные, услышьте молитву нашу и помилуйте землю Русскую!.. Господи, просвети светом Истины гордынею омраченный разум сеятелей неверия и гонителей христиан, пробуди совесть заблудших и погибающих братьев наших и прости им, Господи, все прегрешения!.. Утоли раздоры, умири сердца не премирительные и пошли мир и благодать Свою на землю и люди Твоя, яко Ты еси Благ и Человеколюбец!..»

Борьба с церковью усиливалась с каждым годом. С 34-го по страшный 37-ой год по Есауловке прокатился вал арестов верующих людей, их называли «церковниками». На основании ложных доносов первым был арестован, демонстративно во время богослужения в храме, регент хора Третьяченко Иван Васильевич.

Страшными темными ночами из села увозил энкаведешный «черный ворон» лучших людей: Бекляшову Марию, Должикова Федора, Бережную Василису, Винникова Давида, Шараева Марка, Гудыменко Ивана и других неповинных людей, которых затем поглощало чрево сибирских и иных лагерей. А некоторых — и горнило смертной казни. О чем даже близкие родственники не могли узнать сразу порой.

На этой волне репрессий в декабре 1937 года была попытка уже официальных обвинений и самого отца Иоанна в антисоветской агитации. И с него была взята подписка о невыезде.

И здесь крайне ценно отметить одну принципиальную деталь всей истории.

Дело в том, что по ныне открытым уже, статистическим данным известно, что подавляющее большинство храмов на Луганщине было действительно закрыто либо совсем уничтожено уже в начале 30-ых годов. А вот такие плацдармы несгибаемого православного духа оставались совсем единичными исключениями на общем фоне размаха антицерковных репрессий в регионе. А ведь это приход не в многолюдном городе, куда, как на «последнюю шлюпку» могли стекаться остатки стойких христиан с иных закрывающихся храмов. И ключ этой тайны, судя по всему, кроется именно в степени невероятно высокого духовного авторитета отдельных пастырей на местах. Таких, каким был отец Иоанн Грешнов. Проявлявший в эти годы просто немыслимый дух воина Христова! И сплачивая вокруг себя, целую массу таких же крепких духом верующих людей. Включая, авторитетных старожилов на селе. Поэтому машина гонений, сталкиваясь с подобными ревностными лидерами исповедниками, которых не решалась подвергнуть репрессиям напрямую, пасовала, но коварно изворачивалась в методах изменения тактики карательных мер, и набрасывалась в таких случаях на актив церковных людей вокруг пастыря. (А нынче нам даже и не нужны такие активы твёрдых и просвещённых мирян на приходах, в таком единстве духа с пастырями, и с такой потенцией благодатного влияния на окружающих людей не церковных. И только лицемерно словесами сыплем о «временах живых общин в апостольское время»)

То есть, в этом случае вся т.н., «двадцатка» прихода была арестована и отправлена по тюрьмам и лагерям.

Но, не смотря на это, на сельском собрании о закрытии церкви в 38-ом году старейшие люди вновь выступили против, а к ним присоединились и все остальные. Тогда активисты села составили ложный протокол собрания и отправили в администрацию области. И на основании этого подлога решение о закрытии и уничтожении Свято-Преображенского храма с. Есауловка было получено якобы уже «сверху» в 39-ом году.

Однако, даже сами гонители односельчане испугались брать на себя роль исполнителей этого решения. Никто из людей не осмелился разрушить храм. Наступило тягостное ожидание.

Ну а накануне разрушения храма и после слёзных молитв отец Иоанн в последний день тайно вынес все святыни из церкви к себе домой.

Хмурым осенним днем для осквернения Преображенской церкви была направлена бригада рабочих шахты 22-53. В присутствии многих есауловцев рабочие сорвали кресты, разрушили купола церкви. Выброшенные иконы люди унесли по домам, даже один колокол удалось сохранить. А на пасмурном небе появилось белое облако над церковью, и маленькой девочке Антонине было явление Божией Матери. Именно этой девочке, которую отец Иоанн крестил с именем своей дочери, он предсказывал, что она будет ещё возрождать порушенный храм в будущем.

После разрушения храма тревога и состояние подавленности, мрачность жизни и ее пустота вошли во все есауловские хаты. Через несколько дней решением сельсовета батюшка Иоанн с семьей был выселен из дома и изгнан из села. В полу разрушенной церкви был устроен колхозный склад.

Но не устрашился священник, не бросил свою паству, нашел на окраине заброшенную хату и поселился на т.н., «Могилке».

А постольку, поскольку, Иоанн Грешнов оставался на это время, по сути, единственным священником на всю округу — то продолжал тайно по ночам крестить всех детей, и местных и приносимых из соседних сел и шахтных поселков, совершал все требы и таинства, по праздникам служил литургию.

И вот, в сентябре 1941-го военного года через Есауловку уже отступали части Красной Армии, а с 31 октября на окраине села заняла оборону 395 шахтерская стрелковая дивизия. В военное лихолетие днем и ночью молился отец Иоанн о каждом красноармейце, и уже тогда предсказывал победу над врагом. В своей хате он тайно принимал и благословлял красноармейцев, а некоторых даже крестил. Некоторые духовные чада священника позднее даже замечали, что именно на этом шахтёрском рубеже впервые с начала войны враг был остановлен на целых девять месяцев, и тем самым была одержана своеобразная первая победа над фашистами в Донбассе.

Узнав о происходящем на хате пастыря, те же активисты богоборцы в порывах зависти и злобы (как это поп благословляет бойцов Красной армии!) насильно вывезли отца Иоанна за село под предлогом доставки в НКВД Боково-Антрацита. Возле Кругликовой балочки двое из них набросились с кулаками на батюшку и хотели отнять крест. С особой жестокостью они избили 81-летнего (!) священника кирзовыми сапогами, изуродовали батюшкино лицо, в ярости били камнями по голове до потери сознания и, испугавшись своего злодейства, бросили окровавленное тело в глубокий овраг. Подобрали бездыханного священника проезжавшие позже мимо солдаты и доставили в медсанчасть в пос. Фоминовку, где на следующий день он скончался и был похоронен в братской воинской могиле, как павший на поле боя…

И с надписью на могильной плите — «ТРОЕ НЕИЗВЕСТНЫХ СОЛДАТ»…

Вот так, прожив достойную жизнь православного христианина и пастыря, и пройдя сквозь невероятные испытания своей веры и своего долга перед людьми и перед Богом, окончил свой земной путь ещё один наш славный земляк — протоирей Иоанн Васильевич Грешнов. И ведь непостижимо символичным образом Господь благословил своему верному пастырю доброму запечатлеть, как на знамени, для будущих потомков и свой мученический, но вдохновляющий уход из жизни. Окормлял духовно в последние месяцы и дни своей жизни ВОИНОВ, и сам как настоящий ВОИН Христа Бога слёг своей плотью, в конце концов, в одну могилу с павшими русскими ВОИНАМИ!

И таким образом распорядился благой промысел Божий, что из всех шести представляемых подвижников земли Луганской — мучеников и исповедников ХХ века, только у одного из них мы знаем место захоронения!

На нашей же Луганской земле! Остальных ведь маховик репрессий перемолол так, что никто из живых не смог (и не имел шансов даже) сохранить память о таких местах пристанища и могилах. А в этом случае Бог послал нам такую милость и утешение.

И последнее. И не менее важное в этой истории, да и относительно всех остальных предыдущих очерков тоже. Которые основывались в большей мере на документальных материалах архивно-следственных дел.

Все данные о жизни и подвиге отца Иоанна Грешнова и православных страдальцев за веру из числа его односельчан сохранились в таких деталях и с высочайшей степенью достоверности именно благодаря народной памяти достойных потомков в их родном поселке. Которые сохраняли и передавали предание об этой тяжёлой эпохе, об этой истории и об этих людях из рода в род. И это невероятный урок всем Иванам, родство свое не помнящих. Сам по себе.

А также благодаря беспримерно кропотливым и ревностным трудам конкретно ещё одного, современного уроженца и жителя Есауловки. А именно — Петра Николаевича Должикова. Который ещё несколько лет назад (!) по крупицам собрал у своих земляков все данные и детали этой истории, погружался в изучение различных дополнительных исторических и архивных источников той эпохи, и проводил всевозможную краеведческую и исследовательскую работу. Ну и имея ещё от Бога дар слова и изложения в тексте, составил по этой истории специальную справку. Материалами которой мы, по сути, и воспользовались по большей части в нашем очерке. За что выражаем очень глубокую и искреннюю благодарность Петру Николаевичу.

И вот ведь как! Зеркально и промыслительно Господь это всё устроил по премудрости и всемогуществу Своему. И по милости к своим верным душам на земле.

Не официальные органы гос. репрессий казнили этого новомученика ведь. А так сказать, «добровольная народная дружина» на службе у сатаны. По неформальному рвению своей злобы на православных людей и священников, которые ещё к тому же прощали и молились за своих же гонителей. Или как сейчас бы сказали — «по беспределу» срывались эти люди. С обрезами и камнями по ночам, а не застенками тюремными и револьверами в затылок. И вот, ТАКИМ ЖЕ (!) неформальным методом живого предания Господь и устроил, что вся правда об этой истории сохранилась в деталях (!) и без всяких «официальных» бумаг допросов, лжесвидетельств, обвинительных заключений, и т.п.! Чем не урок ещё нам всем, маловерным и теплохладным?

Однако, не можем не обратить особое внимание при этом по нравственной справедливости и для предельной объективности оценки подобных исследовательских трудов краеведения и изучения духовной истории нашего региона и на такую деталь ещё. Что все эти годы ценные данные этой невероятно благодатной и поучительной истории нашего земляка и нового мученика за веру, будучи совершенно известными и доступными для местного церковного начальства в Антрацитовском округе, оставались почему-то непостижимым образом так же совершенно невостребованными для публичного их распространения и огласки! В том числе, казалось бы, даже для таких важных просветительских и миссионерских целей по прямому пастырскому долгу. Да и просто по человеческой совести, памяти и благодарности за подвиги таких предков. Хоть это уже, как говорится, другая и объёмная история.

Но, повторимся, нет ничего тайного, что не стало бы явным! Час всё равно пробил — и мы с Божией помощью несём эту правду людям. И с помощью не безразличных и благодарных потомков-луганчан.

Ибо если будем помнить, что «ЧЕМ НОЧЬ ТЕМНЕЙ — ТЕМ ЯРЧЕ ЗВЁЗДЫ… «, — то до глубины сердца благодатью Дух наполнит истиной, что «ЧЕМ ГЛУБЖЕ СКОРБЬ — ТЕМ БЛИЖЕ БОГ»! (А. Майков)

Будем помнить: «кровь мучеников — это семя Церкви»! Потрудимся соборно и с чистой душой, чтобы это семя дало достойные и благодатные всходы на доброй почве. Чтобы оно «дало плод, который взошел и вырос, и принесло иное тридцать, иное шестьдесят, и иное сто.» [Мр. 4, 8]

Александр Гаврисюк

Читайте также:

Очерк первый: Крепкий Вергунский орешек (Казин Иван Андреевич)

Очерк второй: Учитель с кадилом (Проценко Петр Алексеевич)

Очерк третий. Дьяковское братство пастыря и мирянина «в печи Вавилонской» (Карский Петр Иванович, Ткаченко Иаков Григорьевич)

Очерк четвертый. Луганский монах — исповедник Троицы. Игумен Рафаил (РУДЬ)