Олег Неменский: Крылов был большим русским мыслителем

Во вторник, 12 мая, в подмосковной больнице скончался писатель, один из лидеров незарегистрированной Национал-демократической партии России Константин Крылов, который также известен под псевдонимом Михаил Харитонов. Об этом сообщила его жена Надежда Шалимова.

Отмечается, что Крылов попал в Боткинскую больницу с инсультом 20 апреля. В начале мая его перевели в реабилитационный центр в Подмосковье, однако через несколько дней у Крылова произошел повторный разрыв сосуда, и его вернули в реанимацию. 

В беседе с ИА «Новороссия» историк и политолог Олег Неменский рассказал о последних годах жизни Константина Крылова, его творческом наследии, а также о жизненной позиции деятеля.

«О его жизни и деятельности можно говорить много. Он был человеком, который существовал в обществе сразу в нескольких своих ипостасях, во всех из которых оказался успешным и интересным. Разные люди его знали как писателя-фантаста, общественного деятеля, политического публициста и философа. Часто люди даже не догадывались о наличии у него других ипостасей. Удивлялись, что он проявлял себя еще и в других сферах. Он гармонично сочетал это всё в себе и даже когда лежал в больнице сейчас, сдавал некоторые анализы дважды: и за себя, как Константина Крылова, и за себя как Михаила Харитонова. Очевидно, он всё равно вёл какой-то внутренний диалог – ироничный, между разными своими ипостасями.

Его статьи по русскому национализму имели очень большое значение в начале нулевых годов, потому как они формировали вокруг себя целое интеллектуальное поле такой национальной мысли, которой в девяностых годах и не было. Это был интеллектуальный русский национализм, не имеющий отягощающих ассоциаций с шовинизмом, нетерпимостью или же симпатией к нацизму. Ничего такого и близко не было, и не могло быть. Он показывал здоровый национализм современного западного типа, который многих к себе привлекал или, по крайней мере, заставлял задуматься.

Константин ставил перед людьми вопросы, которые до этого как-то и неприлично было ставить. Его творчество было провокативным, причём и в публицистике, и в философии, и в художественной прозе. Все свои мысли он подавал через вызов. Предлагал читателю либо возмутиться, либо же активно согласиться. Эта его провокативность удивительно притягивала к себе. Я знал людей, которые его откровенно ненавидели, но при этом были его фанатами. Они каждый день читали его тексты, всё время обсуждали, переживали. Таких людей, судя по всему, было немало. Он формировал аудиторию, не только позитивно к нему настроенную, но и негативно. Все они были к нему очень неравнодушны. Это редкое, очень своеобразное качество.

Касательно украинского вопроса — он относился к нему очень адекватно. Меня, как специалиста по Украине, в нём сразу привлекло то, что, в отличие от многих, кто в то время называл себя русским патриотом или даже русским националистом, Константин адекватно понимал то, что такое украинский вызов и какова суть украинского проекта. Надо сказать, что с 2014 года такие вещи поднимались в обществе на довольно высоком уровне, а в начале нулевых годах это было исключением. Несомненно, его публицистика по украинскому вопросу оказала большое влияние на патриотическую среду. Многих он смог зажечь идеей русского сопротивления «украинству». Неслучайно многие активисты его политической организации в Национально-демократической партии поехали в Донбасс воевать за Новороссию.

К нему многие предъявляли обвинения за его увлечения зороастризмом и непризнание православия. Но я заметил, что свой зороастризм он никому не навязывал, даже своим родным. Константин был полностью лоялен к православию как к национальной религии. Он признавал православие национальной русской верой, а свой зороастризм считал личным увлечением, которому не должно придаваться большое значение. Это очень важно. Он был человеком с активным духовным поиском. Я думаю, если бы он прожил дольше, то может быть этот поиск привёл бы его к новым открытиям.

В последние годы ему было очень трудно, так как его не пускали на широкие публичные площадки, включая телевидение. Трудно быть русским националистом в России. Ему, конечно, очень не хватало широкой аудитории. Надо сказать, он был прекраснейшим рассказчиком. Его талант лектора и его выступления заслуживают особого внимания. Он во многом стал жить как античный философ, что мало кто может позволить себе в современной России. Ему приходилось давать платные лекции. Слушатель должен был заплатить, но аудитории собирались, чтобы послушать о философии, о русской мысли и разных общественных проблемах. Люди с огромным интересом шли на эти лекции. Сейчас я не знаю другого примера, чтобы человек жил за счёт таких платных лекций для всех интересующихся. Нужно сказать, что приходили люди из разных социальных слоёв, разного возраста, всяких национальностей. Все с интересом его слушали.

Он ушёл на взлете, так как не успел дописать свой главный роман. Это его основное литературное фантастическое произведение, над которым он работал на протяжении десяти лет. Он должен был дописать третий большой том. Насколько я знаю, ещё он писал три философских трактата, которым придавал большое значение, как своему важнейшему труду в этой сфере. И их он не успел их дописать. Константин очень трагично ушёл. Вероятно, через несколько лет он бы завершил основные произведения. Они стали бы нашим достоянием общественности.

Наше общество должно испытывать чувство вины за то, что ему не давали площадок. Он в основном выступал либо в закрытых аудиториях, либо в интернете через YouTube или посредством текстовых материалов. Конечно, хорошо, что современная цивилизация даёт такие возможности для самореализации, несмотря на все препоны. Но, несомненно, из-за всех этих преград наше общество очень многое потеряло. Думаю, в какой-то степени такие испытания способствовали его уходу, так как работать приходилось явно на износ. Он не мог себе позволить уделять достаточно времени и внимания здоровью.

Как его друг, скажу, что он запомнится очень мягким и добрым человеком, которому при этом были свойственны резкие суждения. Он всегда готов был их отстаивать. Делал это остроумно и успешно. Чрезвычайно интересный собеседник. Не только в живых разговорах, но и виртуально. У него были проблемы со здоровьем, но, кажется, не критичные. Ещё в апреле он активно работал и был в расцвете сил. 50 лет – это только начало расцвета, хотя можно удивиться, как много он успел написать и как много оставил. Константин оставил большой след после себя. Несомненно, он останется одной из самых ярких, значимых величин русской мысли начала XXI века».