Павел Раста: День Добровольца

Мне всегда казалось, что в этих днях есть что-то мистическое – когда в одном коротком промежутке календаря оказывается сразу несколько праздников. Они словно клокочут энергией. В нашем календаре таких энергетически насыщенных участков всего два. Хмельная страда новогодних праздников, в которой соединились по два Новых Года и Рождества, эффектно зафиналенные Крещением. И нынешние майские дни. Когда многострадальный Первомай, многократно переименованный в последние годы, соседствует с, пожалуй, главным праздником нашего народа – великим Днём Победы. Который сейчас, благодаря усилиям сошедшей с ума и впавшей в украинство части русской нации, тоже становится вполне многострадальным. В принципе, можно было бы добавить ещё начало ноября, в котором День Национального Единства соседствует с днём Октябрьской революции (я даже не знаю, как он называется теперь – представьте себе, запутался). Но мистического ощущения ноябрь, по какой-то причине, не вызывает. Да и речь не о нём. Речь о мае. О тех днях, которые мы проживаем сейчас. О тех днях между двумя великими праздниками, в которых существует ещё один праздник. Малый и касающийся, казалось бы, небольшого сообщества людей. Что такое пятьдесят тысяч человек на всю огромную страну? Но именно эти люди могут стать серьёзной, а, быть может, последней надеждой на то, что у огромной и великой страны появится будущее. И это их праздник. 6 мая. День добровольца Донбасса.

Да, для подавляющего большинства жителей России это будничная дата, о которой они узнают даже не из телевизора, а из интернета. И это часть проблемы. Потому, что в данном вопросе существует огромный разрыв между тем, что есть, и тем, что дОлжно. Причём, должно даже не по каким-то моральным причинам – мы все понимаем, что они не универсальны. По причинам вполне практическим, друзья. Ситуация, на самом деле, проста, и я постараюсь обрисовать её так коротко, как смогу.

Для начала, давайте разберёмся с тем, что есть. Ответьте мне на один простой вопрос: какой нынче статус у добровольцев Донбасса в большой России? Ответ ещё более прост: почти никакого. Для официального государства этих людей и их заслуг, за редким исключением, просто не существует. По крайней мере, не существует на официальном уровне. Это в лучшем случае. В худшем для тех из них, кто имеет российский паспорт, есть риск в любой момент стать объектом бурной деятельности очередного не в меру ретивого чиновника от правосудия, желающего новых звёздочек на погоны, и пойти, скажем, по статье о наёмничестве. Таких случаев ещё не было, но каждый из добровольцев знает об этом риске – ведь если нет официального статуса героев, то всегда может статься, что появится официальный статус преступников. Если бы не яростное сопротивление отдельных честных патриотов и общественных организаций – ещё не известно как бы оно всё повернулось уже сейчас. В конце концов, даже ветеранов Великой Отечественной Войны теоретически можно привлечь за «массовое убийство иностранных граждан, совершённое группой лиц по предварительному сговору». И наших партизан на тех же основаниях можно было бы спокойно привлекать за терроризм. А почему нет? Всё зависит от точки обзора. И для того, что я только что описал, достаточно, всего лишь, применить «мирные законы» к военному времени. Это просто. По крайней мере, гораздо проще, чем хотелось бы. Я уж не говорю о том, что те наши братья, которые российских паспортов не имеют, и вовсе постоянно находятся под угрозой депортации в Киев, прямо в руки бандеровского СБУ. Разумеется, «по закону». Естественно, «в полном соответствии с международными правовыми обязательствами». Опять же – не будь сопротивления патриотической общественности, общественных организаций и честных людей, то сколько народу пострадало бы от этого? Даже не от злого умысла, а от тупой, неповоротливой и абсолютно бессердечной системы, сложившейся в этой сфере.

Ну, а про социальные преференции я и вовсе деликатно молчу. Хотя, у всех этих людей, как минимум, серьёзно подорвано здоровье. Проявилось это пока не у каждого из них, но сие лишь вопрос времени – с войны не возвращаются здоровыми. Это закон природы, ребята.

Но речь не об этом. Вообще не об этом.

Я сознательно сейчас игнорирую материальную сторону вопроса. Потому, что у вопроса этого, как минимум, куда более широкое значение. А для нашей страны – быть может, даже глобальное.

Итак, я описал то, как есть. А как должно?

Для начала приведу пример из нашей собственной истории столетней давности. СССР. 20-е годы. Только что закончилась страшная гражданская война. Всего несколькими годами ранее страна пережила крушение государственности. Впереди – неопределённость. Или, как минимум, жирный знак вопроса. И в этот момент, как воздух, стране требовались кадры. Управленческие, технические, культурные – любые. Но управленческие, разумеется, в первую очередь. По понятным причинам предыдущий управленческий аппарат был, частью, неблагонадёжен, а, другой частью, благонадёжен весьма условно. Но стране требовался прорыв в будущее. А молодых кадров нет. От слова «вообще». Зато есть очень много ветеранов гражданской войны. Тех, кто пошёл в Красную Армию добровольцами. Для особо метущихся натур замечу: я сейчас не собираюсь обсуждать то, хороши красные или плохи. И кто был прав в гражданской войне, я тоже не обсуждаю – детскими болезнями весьма желательно переболеть в детстве. Я сейчас рассматриваю то, каким образом полуразрушенная двумя войнами (мировой и гражданской) Советская Россия осуществила тот самый прорыв в будущее. И почему не пала, разъеденная крамолой и коррупцией, что часто случается со странами, оказавшимися в похожем положении. Так вот, те самые добровольцы-красноармейцы оказались золотым кадровым резервом новой страны. Те, кто за неё воевал. И делал это не из под палки. С тем же энтузиазмом они пошли учиться и за 10 лет заполнили собой все управленческие уровни. И именно с этими людьми у рычагов управления Красная Империя совершила индустриализацию – осуществила рывок из состояния аграрной позднефеодальной страны к статусу индустриальной сверхдержавы. И с этими людьми у этих же рычагов она подошла к великой войне, годовщину победы в которой мы скоро отметим.

Теперь вопрос – а в каком состоянии нынешняя большая Россия? И не на её ли политическом поле стоит многолетний стон об отсутствии «патриотических кадров»? Ведь государственный управленец любого уровня должен быть не только «квалифицированным специалистом». Это необходимо, но не достаточно. Он должен ещё обладать целым набором качеств, не связанных с его профессиональной квалификацией. Крайне желательно, чтобы он, хотя бы, любил свою страну, не был заранее склонен к предательству, и как можно более минимально склонен к коррупции.

А в чём проблема ныне царящего поколения российских управленцев?

В профессионализме без морали. Эти люди – порождения конца 80-х и 90-х годов. Виноваты ли они в том, что они такие? Мне, если честно, это не интересно. Потому, что интерес мой вызывает другое. Ответьте, на что может рассчитывать страна при таких управленческих кадрах? В лучшем случае – на относительно комфортное прозябание. Во что лично я, с учётом нынешних реалий, откровенно не верю – комфортности уже не будет. А в чём нуждается страна? Да всё в том же – ей нужен прорыв в будущее. Но может ли его обеспечить управленческий корпус, обладающий таким набором качеств? Боюсь, здесь будет актуальна лишь фраза из старого советского анекдота: «Со мной-то вы со мной, но только до первого милиционера».

И эта проблема не нова. Нынешняя система отказывается инкорпорировать в полной мере уже третье поколение ветеранов – до нас были «афганцы» и ветераны войны в Чечне. Их частично, всё же, «призвали». Но сделано это было всё так же – минимально и не достаточно. Большая их часть была, откровенно говоря, просто брошена. Но сейчас не совсем то время. Сейчас страна стоит на пороге чего-то большого и, быть может, чего-то совсем неприятного. Страна пропустила целую серию ударов, после каждого из которых большинство стран отправились вы в крепкий и надёжный нокаут. И для того, чтобы подняться и выжить ей необходимы новые, патриотические кадры в управлении государством. На всех уровнях. А для таких целей кадровый потенциал в 50 тысяч человек – это весьма весомо.

Это – кадровый золотой фонд страны.

И не важно, какое у этих людей образование в данный момент. Столетие назад у ветеранов Красной Армии и вовсе было, в лучшем случае, три класса церковно-приходской школы. Но они научились. И они смогли. Так кто сказал, что не смогут нынешние добровольцы, обладающие куда большим базовым потенциалом? Спасибо, опять же, остаткам всё того же советского образования, созданного не без участия всё тех же тогдашних новых кадров.

Ну, а пока эти люди отторгаются. И я не удивлён – для нынешней системы они слишком другие, слишком отличные от её акторов люди. И она отторгает их рефлекторно, как нечто совсем уж инородное. Но не становится ли она сама инородной для страны и тех задач, которые перед страной стоят? И не нуждается ли она, как минимум, в серьёзнейшем переформатировании под эти задачи? Вы прекрасно знаете, что это риторические вопросы.

Что ж, сказанное мной, на самом деле, понятно многим. Но понимать мало – надо взять на себя смелость и сделать. А причитания об отсутствии патриотических кадров глупы и бессмысленны. Люди в управление приходят не с другой планеты – у всех их есть предыстория. Так не лучше ли приглашать людей с патриотической предысторией?

Ведь, что ни говори: «Из ничего и выйдет ничего» (с). Это не я сказал. Это другой Шекспир.

Всего вам доброго. А всех братьев и сестёр – с прошедшим праздником.

Павел Раста (позывной «Шекспир»)