Рамиль Замдыханов: Граната в пороховой погреб
Главарь «УДА», бывший главарь запрещенного в России «Правого сектора»* Ярош сообщил, что боевики запрещенной в России «Украинской добровольческой армии»* («УДА»*) покидают передовую, чтобы начать подготовку отрядов территориальной обороны. Ранее о создании подобных бригад самообороны заявлял экс-гла
«Перед тем как ответить на этот вопрос, напомню о так называемых «миротворцах», о введении которых неоднократно говорят все, кто прямо или косвенно причастен к войне в Донбассе. Как мы помним, есть разное понимание возможной миротворческой миссии – одни говорят о том, что международные силы необходимо разместить вдоль линии противостояния, другие же предлагают насытить условными «ооновскими касками» всю территорию республик. Но в чем указанные точки зрения сходятся, так это в понимании того, что гражданский конфликт может быть погашен третьей независимой силой. И только после того, как кровавое военное противостояние стихнет, можно будет говорить о дальнейших, в той или иной степени конструктивных, переговорах и действиях.
В отличие от этого подхода, нынешние киевские власти предлагают осуществить нечто совершенно противоположное. Еще сильнее раздуть пламя братоубийства. Еще сильнее завязать на крови местное население.
Интересно, что инициатива о создании так называемых «территориальных отрядах обороны» так или иначе исходит от печально известного «Правого сектора» – организации, специализирующейся на провокациях. Это ведь они заманили на киевский майдан людей, чтобы тем суждено было стать мишенями для снайперов, а сами чудесным образом уцелели. Это они выступали детонаторами боестолкновений между ВСУ и военными частями республик, совершая обстрелы в обе стороны, а после покидая опасный участок. Сейчас же «Правый сектор» картинно покидает передовую, чтобы благородно уступить ее местным жителям. Для чего?
Очевидно, по мнению Киева, заставить уроженцев Одессы и Харькова стрелять в жителей Донецка и Луганска недостаточно. Если верно, что состав территориальных батальонов самообороны будет формироваться из местных, то в макеевчанина теперь будет целиться житель Дзержинска, а в солдата из Ровеньков – украинский военнослужащий из Лисичанска.
Найдутся ли на землях Донбасса, которыми сейчас командует Киев те, кто захочет надеть форму и пойти воевать с «оккупантами»? Глядя правде в глаза, скажем – безусловно, найдутся. Сработает целый комплекс причин: и безработица, и отупение и дезориентация под шквалом пропаганды, и какие-то личные взгляды и персональный генезис отдельно взятой личности. Особенность психотипа конкретного человека – сюда же. Да и много ли нужно людей в подобные отряды? Наверняка, мало даже в абсолютном исчислении, а уж в относительном и подавно. Горстка отщепенцев, наверняка, найдется.
Но докажет ли создание подобных военных подразделений факт доминирования в Донбассе проукраинских, в сегодняшнем смысле этого слова, настроений? Безусловно, нет. Опыт личного общения с проживающими на той территории людьми говорит о том, что большинство находящихся по ту сторону от линии разграничения пребывают в фрустрированном и отчасти униженном состоянии, в откровенной «внутренней иммиграции», когда внешние обстоятельства воспринимаются неизбежным злом, которое невозможно изменить и с которым приходиться мириться. Насильственное и бесцеремонное обращение Донбасса в «украинскую политическую веру», беспардонная «шароваризация» края, тотальное выкрашивание его в сине-желтую гамму украинского прапора вызывают только тихую злобу и отторжение. Довольны, кажется, только пропагандисты на зарплате, но их радость и эйфория от вида происходящего как раз легко объяснимы.
Есть ли легкие рецепты, которые могли бы купировать неизбежный негативный эффект от инициативы по созданию отрядов самообороны? Признаемся, что нет. Как в целом нет легкого ответа на вопрос – как остановить войну. Конфликт длится слишком долго, чтобы закончиться одномоментно, а Киев в очередной раз бросает гранату в пороховой погреб – взрыва не избежать. К сожалению, нам выпало жить в тяжелые времена, пожелаем же друг другу, чтобы мы и наши близкие смогли в них уцелеть. Не может же все это длиться вечно».