Расползание террора

Является ли подрыв Александра Захарченко примером виртуозной работы украинских спецслужб, я не знаю. Изготовить и заложить дистанционно управляемой взрывное устройство не так сложно, хотя наверняка исполнителям теракта пришлось потрудиться, чтобы сделать это в кафе – на глазах официантов и посетителей Мне в этой истории кажется интересным другой аспект. Сотрудники СБУ, планирующие подобные операции — это ведь обычные украинские мужики, которые, я уверен, в быту ничем не отличаются от наших людей. Ну, разве что кто-то предпочитает русскому языку мову даже в домашней обстановке.Но эти люди читали одни с нами книги, в детстве слышали от своих родителей то же самое, что и мы от своих, и вообще, как неоднократно говорил российский президент, мы и они — это один народ. Четыре года назад казалось абсолютно диким то прискорбное обстоятельство, что украинцы нашли в себе силы стрелять по жилым кварталам Славянска, сам факт начала братоубийственной войны с большим трудом помещался в сознание. Ведь эти ребята внешне просто вообще никак не отличались от тех, кого они поначалу не слишком охотно, а потом, войдя во вкус, принялись методично убивать.Я скажу больше: в глобальном культурном контексте каких-то серьезных различий между нами все еще нет. По отдельности каждый из тех, кто воюет, или думает о том, как максимально эффективно отправить на тот свет очередного сепаратистского главаря, могут быть и есть хорошие отцы, прекрасные друзья, заботливые сыновья, любящие мужья. Их отношения с близкими людьми подчинены тем же правилам, которыми руководствуемся и мы. Если бы мы столкнулись с ними где-нибудь, где не было бы возможности говорить о войне в Донбассе, а нужно было просто установить контакт, то мы бы очень легко сошлись и без всяких проблем заприятельствовали, поскольку и по сей день в двух культурах действует единый код, более или менее общая система ценностей в том, что касается коммуникации с внешним миром и друг с другом.

И, тем не менее, они — уже не мы и наоборот. Я не думаю, что даже после гибели главы ДНР, спецслужбы республики получать указание приступить к разработке операций по устранению украинских высокопоставленных чиновников и политиков. Война, каким бы странным не показалось это утверждение — это честное состязание: жизнь за жизнь, снаряд за снаряд, пулю за пулю. Наносить удары из темноты, бить в спину — это то, что русский воин считает недопустимым — в поединке, пусть даже не на жизнь, а на смерть, нельзя прибегать к запрещенным приемам.

Когда ими была преодолена та линия, которая отделяет пространство допустимого от зоны недолжного, запретного, сложно сказать. Но это произошло уже давно и обратимы ли изменения в сознании десятков тысяч украинцев, искренне ненавидящих жителей Донбасса, считающих, что на этой земле живут орки, которые лишь по виду напоминают людей, я, честно говоря, не знаю.

Но нам надо очень ясно понимать, что Украина действительно трансформируется в совершенно чуждый и малопонятный нам культурный феномен, который сформировал новую этику, которая черпает свою энергию не во всем понятному нам чувству любви к родителям, семье, детям, друзьям, родине, а в обжигающей и одновременно выхолаживающей душу ненависти к России и русским, к тому, что воспринимается как нечто иноположное человеческой природе.

В этой этике торжествует озверение и дикость: людей, считающих Бандеру и Шухевича героями, не пугают ни Бабий Яр, ни Волынская резня. Судя по тому, через какие пытки, пришлось пройти захваченным в плен, издевательство над попавшими в их руки людьми для новых украинцев стало искусством, в которое они вкладывают всю свою душу. Как когда-то чествуемые ими бойцы ОУН-УПА. Понятно, что подобные практики использовались в далеком прошлом. Кстати, различного рода эксцессы в 2014 году происходили и у нас, в Донбассе, но это были отдельные эпизоды, не менявшие общего подхода, заключавшегося в отчетливом понимании необходимости сдерживать ярость, проявлять милосердие к пленным.

Украинцам же для того, чтобы добиться особого состояния этической мобилизации, приходится возвращать в свою жизнь тьму египетскую, полностью отказываться от такого раньше общего для нас миропонимания, в котором каждый человек наделен статусом Божьего творения. Нет, враг, в их системе ценностей, — это не человек, а источник духовной заразы, образ и воплощение тлена. Поэтому его следует не просто уничтожить, но по возможности растоптать, причинить невыносимую боль, истерзать и замучить.

Что из всего этого следует?

Множество украинцев, восторженно славящих неведомых героев, спланировавших и осуществивших теракт в Донецке, уже не считают террористические методы запретными. К примеру, молодая девушка, пострадавшая при взрыве (говорят еще и о погибшем ребенке) — это сопутствующие жертвы, которые неизбежны во время войны. Но главный враг — это отнюдь не Донбасс, в представлении этих людей. ДНР и ЛНР — всего лишь манипулируемые и полностью подчиняющиеся Москве территории. Источник зла, с которым следует бороться любыми средствами, находится в России. Собственно, это сама Россия и есть. Здесь с посредством очень логичного перехода мы приходим к выводу, что объектом террора должны стать истинные виновники всех бед, обрушившихся на Украину.

Я предполагаю, что попытки распространить террористическую войну на территорию России — это дело недалекого будущего. Пока сторонников такого подхода сдерживает лишь страх, что ответ может оказаться очень действенным и убедительным. Если не будет найден способ после гибели Александра Захарченко дать понять той стороне, что за террор придется отвечать по высшему счету, то следующие удары уже будут нанесены не в Донецке или Луганске.

Андрей Бабицкий

ukraina.ru Мнение автора статьи может не совпадать с мнением редакции