«Разрушительница Сечи»: украинский исторический миф о Екатерине Великой

Больше, больше мифов… Надо ковать новую историю Украины. Этим сейчас более всего озабочены современные апологеты украинства. Ныне на Украине все значимые исторические события старательно просматриваясь сквозь призму украинства, буквально выворачиваются наизнанку. Взять хотя бы такое известное событие как так называемая «ликвидация» 4 (15) – 5 (16) июня 1775 по приказу Екатерины II русским войском под руководством генерала Текели Запорожской сечи.

«Этот факт свидетельствует, – взахлеб пишут апологеты украинства, – о борьбе царизма с европейской демократией». Неужели? Однако в самой этой фразе на поверку сквозит тройная ложь.

Если кратко, во-первых, никакой «борьбы» царизма с запорожским казачеством не было. Поскольку  борются с чем-то значимым, с серьезным противником. Роспуск же запорожского казачества (прим. операция ликвидации сечи была бескровной)  был продиктован государственной необходимостью, вернее абсолютно адекватным видением той  военно-политической ситуации, которая сложилась после победы России над Турцией. Как известно, по итогам войны между Россией и Турцией был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор, по которому Крымское ханство получало независимость от Турции, а Россия получала форпосты на Черном и Азовском морях — Керчь, Еникале, Кинбурн.

Надо четко понимать, что казаки – это не обыватели, проживающие на определенной территории, а воинское сословие, вооруженные силы за жалованье, обладавшие налоговыми и иными льготами и защищавшими границу. Как только при Екатерине границы России были далеко отодвинуты, можно сказать, что Россия своих служивых направила на новое место службы. Кто не захотел, тот не поехал, но, соответственно, при этом утратил казачий статус.

Известно, как запорожцы отличились в русско-турецкой войне 1768 — 1774 гг. Сечь тогда выставила 7 500 конных и 5 800 пеших казаков. Важную роль сыграла также флотилия казацких «чаек»: в начале июня 1769 г. она пресекла попытку очаковской флотилии турок подняться по Днепру, а позднее успешно атаковала турецкие корабли в устье Дуная.

Запорожцы также отличились под Очаковым, Бендерами, Тульчей и Исакчей. В 1771 г. они захватили Кафу (современная Феодосия). Российское правительство по заслугам отметило особо отличившихся. Многие из казаков были представлены к наградам, а кошевой атаман Калнышевский удостоился осыпанной бриллиантами золотой медали на синей ленте ордена Андрея Первозванного.

В 1772-м году в запорожское «товарищество» был принят могущественный фаворит Екатерины II Григорий Потемкин, приписанный под именем Грицько Нечеса к тому же Кущевскому куреню, что и кошевой. Примеру князя последовал еще ряд высокопоставленных офицеров.

Екатерина сама хвалебно отзывалась о военных заслугах запорожцев. Более того, в документе о ликвидации Запорожской сечи, а именно в завершении документа, императрица признает эти военные заслуги, и всем пожелавшим того казакам позволяет оставаться на местах своего проживания, а старшинам обещает, что они «соразмерно службе и званию их получат степень». Какая ж тут позвольте  «борьба царизма с запорожцами», о которой постоянно глаголят украинские апологеты?

Во-вторых, была ли так называемая Сечь, как об этом пишут украинские апологеты, «европейской демократией» или хотя бы казалась ею? На самом деле так называемое Запорожье времен Сечи было типичным архаичным образованием с известными брачными табу,  наподобие средневековых рыцарских орденов, контролирующее, тем не менее, обширные территории Новороссии. Первоначально, как известно, земельным ядром Сечи являлась долина нижнего Днепра. А так называемая «демократия» Сечи — это «военная демократия», в которой ко времени правления Екатерины II вектор социальных отношений стал однозначно направлен на узурпацию старшиной выборных должностей и, неизбежно следующее за этой узурпацией власти, превращение ее в наследственную. Следующим шагом стало бы превращение земли, как главного средства производства, в частную собственность нового правящего «сословия» Сечи.

По сути, Сечь не была самодостаточным экономическим образованием, тот относительно высокий уровень товарно-денежных отношений в ней объясняется лишь близостью к крупным экономикам России, Турции и Польши и наличием транзитной торговли.

Естественно, будучи отдаленным фронтиром российской империи, Сечь в структуре своей сохраняла очаги постоянно тлеющего брожения и измены. Дело в том, что казаки, представлявшие довольно пеструю картину (вплоть до крещеных татар и евреев),  подчинялись только своим законам, по мелким делам судились в так называемых паланках (поселениях), по значительным — у кошевого. Преступника Сечь могли не выдавать имперским властям, и карать самостоятельно, вплоть до смертной казни.

Казацкая элита, в большинстве своем, предпринимавшая решения исходя из собственной выгоды, плела интриги. Достаточно сказать, что в 1709 году кошевой атаман Кость Гордиенко и гетман Мазепа подписали союзнический договор со шведским королем Карлом XII. В результате Запорожская Сечь присоединилась к союзу Мазепы и Карла против России. Далее, произошло несколько стычек запорожцев с русскими войсками и Петр отдал приказ князю Меншикову двинуть из Киева на Сечь три полка под началом полковника Яковлева с тем, чтобы «истребить все гнездо бунтовщиков». Сечь, как известно, была разрушена, и позднее Петр не позволял восстановить ее. Тогда казаки основали на землях, подконтрольных туркам и крымским татарам, Каменскую (1709—1711 гг.) и Алешковскую Сечи (1711—1734 гг.). Но они просуществовали недолго.

В 1733 году, когда после начала войны Российской империи с Турцией крымский хан приказал запорожцам Алешковской Сечи идти к русской границе, генерал Вейсбах (он в это время занимался устройством украинской линии крепостей) вручил казакам грамоту в урочище Красный Кут, в 4 верстах от старой Чертомлыцкой Сечи. Казаки получили грамоту государыни Анны Иоанновны о помиловании и принятии в русское подданство. В результате была создана Новая (Подпольненская, или Пидпильнянская) Сечь, она просуществовала до окончательного уничтожения Запорожской Сечи в 1775 году.

Новая Сечь сильно отличалась от старой. Казаки получили полное самоуправление и земли для поселения. Появились новые структуры – «паланки». Это были своего рода «провинции» Сечи на Самаре, Миусе, Буге, Ингульце и т. д. В окрестностях Сечи селились «зимовчаки» — женатые казаки, они не имели ни права голоса на раде, ни права избрания на должности и были обязаны уплачивать в сечевую казну «дымовое», т. е. своего рода налог с семьи. Кроме женатых казаков, так стали называть и пришлый люд (в основном беднота, искавшие лучшей доли), который прибывал из великороссийских губерний, Правобережной Украины, турецких владений. Они не считались казаками, а были подданными Сечи, поставляли продовольствие и платили 1 рубль в год. Старшины получали доход от пошлины за ввоз товаров, владения землями, пастбищами, который позволял им быстро богатеть.  В частности, кошевой Калнышевский однажды продал 14 тыс. лошадей из своих табунов. Рядовые же казаки бедствовали, поскольку все льготы шли в пользу казацкой «элиты». Поэтому именно на Сечи достаточно быстро развилось такое опасное для государства явление как «гайдамацтво», т. е. разбой.

В низовьях Буга сходились русские, турецкие и польские границы, что помогало скрыться после грабежа. В 1750-1760-е годы гайдамачество стало настоящим бедствием. Люди просто боялись ездить через Побужье. Из Турции и Польши сыпались жалобы на запорожцев. Но все указания имперских властей «спускались на тормозах». Промысел был весьма выгодным, и в доле были многие старшины и администрация паланок. Когда в 1760 году под давлением российских властей кошевой Белецкий организовал рейд по поимке разбойников, смогли арестовать только 40 человек. Да и то куренные атаманы запретили их выдавать, разобрали по куреням и после покаяния отпустили. Когда же русское военное командование установило патрулирование границы регулярной кавалерией и слободскими казаками, начались вооруженные стычки.

Возникла еще одна причина конфликта Сечи с имперской властью. В этот период шло активное освоение ранее пустующих областей Дикого Поля и запорожцы стали отстаивать свои якобы «законные» земли. Они основывали свои претензии на фальшивке – «копии с грамоты Стефана Батория», который якобы даровал им земли у г. Чигирин, по Самаре и Южному Бугу, Левобережье Днепра до Северского Донца. А поскольку русские государи, начиная с Алексея Михайловича, подтверждали «прежние запорожские вольности», само слово «вольности» стали трактовать в территориальном смысле. Запорожцы, отстаивая свои «законные» земли, не останавливались и перед применением силы. Подобные «вызовы» имперской власти сходили им с рук при Елизавете и гетмане Разумовском.

Однако при Екатерине II ситуация изменилась. Она всерьез занялась устройством южных областей империи. В 1763 году гетман Разумовский, который намекал о наследственном статусе своего поста, подал в отставку «по собственному желанию». Малороссийская коллегия была восстановлена. Ее президентом был назначен генерал П. Румянцев, который и застал на Украине картину полнейшего развала. Он не мог организовать даже почту: богатые служить не хотели, бедные не имели возможности. Войсковая верхушка, управлявшая от имени Разумовского, превратились во всемогущих вельмож, настоящих местных «князьков». Они дошли до того, что воевали с друг другом, оспаривая земли, вооружая казаков и крестьян. Население подвергалось нещадной эксплуатации. Рядовые казаки или разорялись, превращаясь в батраков, или занимались личным хозяйством. Отрицательным образом на войске сказался указ 1721 года о поощрении казачьего винокурения. Многие люди спились, другие пропили свои земельные участки.

Пришлось принять меры для восстановления боеспособности местных войск. В 1764 году начали преобразовывать казачьи части в регулярные. Из украинских полков создали 5 гусарских: Черный, Жёлтый, Голубой, Сербский и Угорский. Кроме того, создали четыре пикинерских полка (Елисаветградский, Днепровский, Донецкий и Луганский). Позднее создали ещё несколько гусарских полков и ландмилицию переформировали в пехотные части.

В 1764 году сечевой Кош был подчинен Малороссийской коллегии. Запорожской администрации приписали больше не проводить выборов. Казаки возмутились и наперекор указанию провели новые выборы, избрав кошевым Калнышевского. Новый кошевой самовольно отправился в Петербург, чтобы потребовать прямого подчинения Иностранной коллегии и поднять вопрос о «законных» запорожских землях. Румянцев тогда предложил императрице арестовать делегатов. Был составлен проект реформирования Сечи. Однако Екатерина не пошла на жесткие меры, приближалась новая война с Турцией, поэтому осложнять обстановку на юге не хотели. Императрица приняла делегацию милостиво. Это воодушевило казаков, вернувшись на Сечь, они стали хвастать тем, что «напугали» правительство.

Руководство Сечи еще более усугубило свое шаткое положение, вступив в контакт с Крымом и Турцией. В преддверии войны казаки получили письма из Бахчисарая и Стамбула, в них их соблазняли возможностью перехода на службу к Турции, обещая тройное жалованье. Сечь от имени султана посетил французский эмиссар Тотлебен. Калнышевский туркам отказал, но переписку не прервал. К тому же он разрешил Тотлебену выступить перед казаками и не выдал его Румянцеву. В результате в казачьей массе пошел разброд. Дело дошло до того, что кошевой атаман Калнышевский дважды вынужден был бежать из Сечи и подавлять восстания с помощью регулярных русских войск. Поэтому правительство, так или иначе, должно было принять меры, чтобы либо разоружить казаков и занять их продуктивным трудом, либо переселить на новую границу, где их боевой опыт был бы востребован. Тем более что первый тревожный звонок для власти прозвучал в 1773 году, когда немало запорожцев присоединилось к восстанию Пугачева. Нет никаких сомнений, что если бы Пугачев, как и планировал, прорвался на Днепр, к его авантюре примкнули бы многие сечевики.

Поэтому, несомненно, победа в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. стала еще одним поводом для ликвидации Запорожской Сечи. С заключением Кючук-Кайнарджийского соглашения Российская империя получила выход к Черному морю, была создана Днепровская оборонительная линия, Крымское ханство было на грани уничтожения. Второй исторический враг России — католическая Польша, утратила свою мощь, и в 1772 году произошел ее первый раздел. Запорожское казачество, таким образом, полностью утратило роль защитников южных рубежей.

Следует отметить, что так называемая «операция» по ликвидации Сечи, проведенная в мае 1775 года корпусом генерала Текели, была бескровной. Старшины, поняв, что сопротивление бессмысленно, вместе со священниками утихомиривали рядовых казаков, которые не подвергались преследованиям. Одни остались на Украине и осели по селам и городам. Часть командиров получили офицерские чины, старшины стали дворянами. Только трое запорожцев – Калнышевский, войсковой судья Павел Головатый и писарь Глоба были осуждены по обвинению в измене и сосланы в монастыри. Калнышевский прожил в Соловецком монастыре до 112 лет и умер в 1803 году, приняв монашеский сан.

Как известно, часть казаков ушла на Дунай под власть турецкого султана и создала Задунайскую Сечь. Однако в 1828 году задунайские казаки перешли на сторону русской армии и были помилованы лично государем Николаем I. Из них было создано Азовское казачье войско.

В России, в условиях войны с Турцией, Александр Суворов в 1787-1788 гг. из казаков бывшей Сечи и их потомков организовал «Войско верных Запорожцев». В 1790 году оно было преобразовано в Черноморское казачье войско и затем получило территорию левобережной Кубани. И сейчас потомки этих якобы уничтоженных запорожцев продолжают на Кубани благополучно здравствовать.

Вот такая история так называемого «украинского» казачества, которая рассеивает третью ложь апологетов украинства. И состоит она в том, что собственно в Малороссии после ликвидации Сечи не осталось казачьего сословия, за исключением Азовского казачьего войска, которое было сформировано после 1828 года. И нынешние так называемые постановочные «игрища» ряженых казаков, «наследников»  сечевиков, абсолютно никакого отношения к запорожскому казачеству не имеют, и иметь не могут.

Наталья Клепикова специально для ИА «Новороссия»