«С жизнью не шути!»: Дорогая цена ложных вызовов неотложки

Многие из нас хотя бы раз в жизни сталкиваются с необходимостью вызвать неотложку, а значит — объяснять важность этого вызова якобы не нужно, по крайней мере — взрослым. Однако в последнее время участились случаи безосновательных звонков в службу «Скорой помощи». А после — многочисленные комментарии в сети и жалобы о «хамстве врачей», «долгом ожидании», «отвратительной работе» и т.д.

Отдельно хотим заметить, что если вызвавшие «Скорую помощь» не заботятся о быстром оказании помощи больному: начинают с порога наезжать на прибывший экипаж, требовать одеть бахилы, то в большинстве случаев речь не идёт об экстренном случае. И прежде, чем обвинять в нечуткости, бездушии, формализме – вспомните эту статью. Вспомните, что в той же Москве «Скорой Помощью ежедневно выполняется до 12–13 тысяч выездов в сутки. Да, сейчас при обращении в «Скорую» в Москве и Санкт-Петербурге, в виде эксперимента, создана возможность консультации врача по телефону, но только в том случае, если к Вам следует бригада «Скорой Помощи». Врач Вам может подсказать, как себя вести, что делать и как помочь пострадавшему до прибытия медиков. Разумеется, другие консультации и постановки диагноза по телефону эти врачи не осуществляют.

Специально для тех, кто не помнит реальной цены промедления в острой ситуации и не имеет чувство ответственности перед собой и окружающими – приводим разъяснительный материал, от самих же работников «Скорой помощи». Вчитайтесь в него. И когда у вас будет температура 37,2 или давление 130 на 90, или когда просто не с кем поговорить – быть может, вы вспомните эту статью и не будете звонить в «Скорую» …

«Возможно, вам приходилось когда-нибудь вызывать «Скорую». Возможно даже, что у вас осталось неприятное воспоминание о том, как долго диспетчер по номеру «03» не отвечал на ваш призыв. Возможно, и машина прибыла не так быстро… Так, конечно, быть не должно, но попробую объяснить, почему же это случается.

На минуту представьте себе работу человека, сидящего у нас в диспетчерской. На пульте диспетчера сигналы—вызовы. Вызовов много, очень много. Ваш вызов не является для диспетчера приоритетным. Он отвечает на предыдущий.

Диалог с диспетчером мог бы длиться считанные секунды. Даже волнуясь, можно ответить четко на несколько заданных вопросов, назвать адрес, объяснить, как проехать. Вместо этого с диспетчером часто вступают в пререкания, говорят о вещах, не имеющих отношения к делу, а бывает, приходится слышать реплики совершенно непечатного свойства…

Безусловно, неточно названные адреса, отсутствие номерных знаков на многих домах, неисправность подъездных путей, захламленность дворов, неосвещенные подъезды и лестничные площадки—не самое главное, что мешает «Скорой» всегда быстро прибыть туда, где она действительно необходима. Больше всего мешают необоснованные вызовы.

Как ни странно, не все, видимо, представляют себе назначение и функции этой медицинской службы. Часто люди, вызвавшие бригаду скорой помощи, хотят получить исчерпывающие сведения о лечении и прогнозе своих заболеваний, просят выписать рецепты, справки и даже выдать больничные листки. Иногда набирают «03» для консультации: «У меня болит сердце. Какое лекарство принять?» Мы не можем давать медицинские советы по телефону, поэтому бригада выезжает, чтобы на месте разобраться, что с человеком.

Порой дело доходит до абсурда. На вопрос, что с больным, отвечают: «Плохо с сердцем!» Машина срывается с места, мчится с воем сирены на красный свет по забитым транспортом улицам—риск огромный! Приезжаем по названному адресу—и что же: поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, и Иван Иванович вызвал бригаду, чтобы она зафиксировала, как он разнервничался…

Необоснованные вызовы усложняют работу, порождают конфликты, заставляют врача бесплодно затрачивать силы, нервную энергию, а главное—время, драгоценное время «Скорой»!

Ночью, в мороз, дважды уточнив неточно переданный адрес и поднявшись с тяжелыми ящиками на восьмой этаж (лифт во многих домах ночью почему-то не работает), слышишь: «У меня гипертония. Измерьте мне давление! А вдруг оно очень высокое?»

Что делать? Меряешь, выслушиваешь. Все в порядке. На замечание, что артериальное давление в следующий раз можно измерить днем, в доврачебном кабинете поликлиники, благо она за углом, получаешь следующее: «Ничего! Не расплавитесь! Вам за это деньги платят».

С этим «давлением» морока невообразимая. В тихих арбатских переулках приехавшая по вызову бригада «Скорой» вынуждена измерять артериальное давление многим старушкам из соседних квартир. Еще хуже, когда приезжаешь в учреждение, чаще в какой-нибудь НИИ. Там в очередь становится весь отдел. Отказать? Обвинят в нечуткости, бездушии, формализме, а то и жалобу напишут со многими подписями…

Совсем недавно некая гражданка (назовем ее Наталья Львовна) ночью решила узнать, какое у нее давление, и вызвала специализированную бригаду из четырех человек. Наталья Львовна потребовала осмотреть и ее мужа, сделать ему «какой-нибудь» (?!) укол.

В это время запищал мультитон, высветив на табло закодированный приказ (у каждого врача нашей «Скорой» есть такое приемное устройство). Разговор врача с Центром о немедленном выезде к пострадавшему велся по телефону в присутствии Натальи Львовны и ее мужа. Они могли понять, что речь идет о случае, когда решают минуты. Тем не менее собравшейся уходить бригаде был послан упрек в бездушии. Муж оказался покладистее: «Пусть их едут!».

Нередко бывает так: ищешь подъезд, долго возишься с кодом (не удосужились сообщить его номер диспетчеру), находишь нужную квартиру, звонишь. Долго не открывают. Наконец, кто-то выходит. Руки в мыле: «Извините, стирка». «Скорую» вызывали?» «Да!» «К кому?» «Ко мне». «Кто вызывал?» «Дочь с работы позвонила. Утром у меня голова болела, вот она и испугалась». «А сейчас?» «А сейчас не болит». И ни тени смущения, ни малейшей попытки извиниться, что не подумали отменить вызов…

Более половины всех выездов совершается к людям, болезнь которых не требует проведения экстренных лечебных мер. Часто это люди преклонного возраста, котором трудно выйти на улицу, высидеть очередь в поликлинике, идти в аптеку.

Члены семьи или соседи могли бы им помочь: заранее записать к врачу, проводить на прием или вызвать врача на дом, принести лекарства.

А ведь нередко вместо всего этого решают: «Чего там раздумывать? Давайте вызовем «Скорую»…

Конечно, человек не всегда может оценить тяжесть своего состояния, не всегда он в силах преодолеть волнение за себя, за близких. В этом плане известный процент необоснованных вызовов неизбежен. Но как прикажете реагировать на такую примерно ситуацию?

Вызов—«Плохо с сердцем». Приезжаем. Видим двух молодых пьяных женщин и гору винных бутылок. Та, у которой «плохо с сердцем», представляется Валерией Ивановной, но просит называть ее «просто Лерой». На вопрос, что же у нее болит, отвечает: «Душа!».

После короткого осмотра ставим диагноз: «алкогольное опьянение». Звоним в Центр, докладываем ситуацию. Через час—повторный вызов по тому же адресу. Не ехать нельзя, а приехав, застаем примерно ту же картину, только пустых бутылок прибавилось…

Вызов— «Мужчина. 26 лет, без сознания». Летим с «маяком» и «сиреной», ежесекундно рискуя врезаться в идущую впереди машину. Вбегаем в квартиру. На кровати храпит пьяный человек по имени Виктор. Имя нам называет его жена. Она же информирует о том, что муж вчера сильно выпил, а теперь она никак не может заставить его встать и пойти на работу. Ведь прогул же будет, помогите! И, начиная понимать, что просьба немного не по адресу, добавляет: может быть, он сознание потерял?

Насчет потери сознания жена явно переборщила. Похлопываю Виктора по щеке, он просыпается, садится и постепенно «входит» в реальный мир. Умеренно агрессивен, умеренно потому, что бригада—мужчины далеко не хрупкие. Утверждает, что голова болит. Ну, тут ему поверить можно…

Еще хуже, когда вызывают «Скорую» просто шутки ради.

Быть может, что-то в этой статье вызовет у вас недоверие, что-то, напротив, развеселит. Но смеяться, поверьте, тут не над чем.

Эта статья не художественный вымысел. В ней представлены факты и только факты. Может быть, в вышеописанных эпизодах кое-кто узнает себя, своих соседей или сослуживцев, хотя мы не назвали ни одной фамилии. А, впрочем, стоило бы назвать…

Каждый выезд машины скорой помощи обходится государству в 3000 рублей. Не слишком ли дорогое удовольствие—без особой нужды мотаться по городу машине с высококвалифицированными специалистами и дорогостоящим оборудованием?

Работник «Скорой» всегда нацелен на экстремальные ситуации. Он, спеша на вызов, едет в машине с «сиреной» и «маяком» и больше всех других рискует своей жизнью. Он, что называется, с порога квартиры, куда его вызвали, или на улице начинает борьбу со смертью. Он не сторонится любой работы: несет носилки с пациентом с 12-го этажа вниз, к машине, порой — даже разнимает пьяных буянов и делает еще многое-многое другое…

Я думаю, что даже эти немногие примеры убедительно объясняют, почему вам не сразу отвечает «03», почему не всегда тут же приезжает машина…

Если бы не было ложных вызовов, если бы работников «Скорой» не отвлекали попусту, весь их опыт, вся энергия были бы отданы именно тому больному, который в этом остро нуждается.

В не столь далекие времена «Скорую» встречали у подъезда. Это не только знак вежливости, уважения и благодарности. Это оптимальный вариант и для вас, и для нас… Поэтому давайте возродим это хорошее правило.

Советская система организации скорой помощи признана лучшей в мире. Наша «Скорая»—предмет восхищения медиков многих зарубежных стран. У нас учатся работать, и мы охотно делимся своим опытом».

В качестве послесловия напомним, что настоящим благом в минуту опасности является возможность бесплатно набрать «03» и знать, что к тебе уже спешат на помощь. Зато современное общество превыше всего ставит неприкосновенную «святыню» для людей — извечную любовь к «халяве». Не пришло ли время вспомнить об общей ответственности за жизни и здоровье друг друга и, хотя бы временно и в некоторых сферах, забыть о шкурном интересе? Глядишь, и жизнь чья-то, возможно и ваша, будет спасена.

Мария Коледа