Синдром Вавилонской башни: как гонят русский язык из пострусского пространства

Десятки тысяч километров, и ни границ, ни таможен, и везде с тобой говорят на одном языке, и везде принимают за своего. Русское государство подобное цивилизационное пространство создавало столетиями — без кровавых этноцидов и заражённых одеял. Революционеры же занялись его демонтажем, что-то отпустив на вольные хлеба, а из оставшегося понаделав национальных улусов. Но и революционеры со временем поняли, что единая держава — это правильно, однако заложенная ими под Русский мир мина замедленного действия всё же рванула, и мы увидели и границы, и таможни, и то, как вчерашние свои становятся сегодняшними чужими. Оставалась лишь понятная всем русская речь, но и ей объявили войну.

Как заговорила киргизская революция

Про русский язык за пределами РФ снова вспомнили. Правда, снова по поводу, который, к сожалению, в последние годы на постсоветском пространстве стал обыденностью: очередной революционный и, несомненно, «продвинутый» член Конституционного совещания Киргизии Садирдин Торалиев предложил лишить русский язык в стране официального статуса. И это при том, что «приоры» с киргизскими флажками и бодрые юноши в трениках и занятных чёрно-белых шапках давно стали одной из примет современной России. Жителям Киргизии массово и без особых проблем дают гражданство России, не то что каким-то там русским из Украины и Прибалтики. Опять же чуть ли не пол-Киргизии живёт за счёт денег, присылаемых местными заробитчанами из России. Казалось бы, в сложившейся ситуации отказ от русского языка был бы равносилен отрубанию себе минимум одной руки. Однако уже в начале этого года, когда у власти ещё находился Сооронбай Жээнбеков, местные оригиналы подняли вопрос о переводе киргизского языка на латиницу, как в Узбекистане, Туркмении и — очень скоро — в Казахстане, чтобы, значит, как во всём цивилизованном мире.

Тогда киргизская власть, позиционировавшая себя как пророссийская, отбилась, однако править ей оставалось недолго. И вот свергнувшая её новая революционная власть вышла с инициативой. Точнее, один из представителей оной. Свою идею Торалиев объяснил тем, что вот никак не хотят местные пользоваться родным киргизским языком в надлежащем объёме, беседовать только на нём и документооборот вести. Всё им почему-то русский милей, а значит, давайте лишим его официального статуса, и вернётся в наши аулы изначальная чистота.

Что характерно, лидер победивших оппозиционеров Садыр Жапаров с соратником не согласился, хотя всегда имел репутацию махрового националиста, получившего, правда, подобную репутацию на почве узбекофобии (дважды выливавшейся в истории свободной Киргизии в массовые и кровавые узбекские погромы). Другой представитель революционной власти Нурлан Шерипов ответил чётко, что «статус русского языка в новой Конституции меняться не будет, киргизский язык утверждён государственным, а русский — официальным». Хватило разума у революционной власти не отгрызать себе руку, хотя некоторые эксперты предположили, что вслед за этим Бишкек попросит у Москвы денег и преференций. Всё может быть. Но пока выдохнули. Пока, поскольку процессы, происходящие на постсоветском пространстве, причём и в соседних с Киргизией странах, наглядно показывают: атака на русский язык может возобновиться в любой момент, и атакующие могут пойти до конца.

Как Кишинёв с Киевом в русофобии состязались

На Украине уже мало кто вспоминает теперь, что в Декларации о суверенитете УССР 1990 года говорилось следующее: «Украинская ССР обеспечивает равенство перед законом всех граждан республики независимо от происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка, политических взглядов, религиозных убеждений, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств… гарантирует всем национальностям, проживающим на территории республики, право их свободного национально-культурного развития».

Прошло каких-то тридцать лет, и лента новостей нам сообщает о том, что украинский уполномоченный по защите государственного языка Тарас Креминь сильно обеспокоился тем, что глухонемые в его стране говорят языком жестов по-русски. Непорядок, нужно срочно на украинский перевести, тем более что во всех других направлениях мовная гармония уже достигнута. Так, согласно принятому в прошлом году Верховной радой закону «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», единственным государственным официальным языком в\на Украине был объявлен украинский, а попытки введения многоязычия будут рассматриваться как «действия, направленные на насильственное изменение или свержение конституционного строя».

Ну и как вам такое для страны, где даже «герои» АТО на войне преимущественно говорят по-русски? Хорошо обещанное «равенство перед законом всех граждан республики независимо от …», в данном случае — «языка»? Как тут не вспомнить пресловутое интернетное «в Украине никто не запрещает говорить по-русски». Не запрещает, ага. Это на собственном опыте почувствовали украинские родители, чьи дети в этом году пошли в школы. Начиная с этого учебного года классов с русским языком обучения на Украине больше нет. Русский практически изгнан из СМИ. Согласно новому законодательству, доля украинского языка в общенациональных медиа должна составлять 90%, в региональных — 80%. Аналогичная система наблюдается в рекламе, а к следующему году полностью перевести на мову грозятся органы государственной власти, медицину и сферу обслуживания. За неисполнение — штрафы от 9 тысяч до 30 тысяч в рублёвом эквиваленте. Что это, как не геноцид?

Впрочем, что путного может идти с Запада? Вот и в соседке Украины Молдавии президентом стала госпожа Майя Санду, что в бытность свою министром образования отменила обязательное изучение русского языка в молдавских школах, переведя его в разряд факультативных. И это при том, что, по данным переписи 2014 года, 68% граждан страны свободно говорят на нём, а 14% считают родным. В 2018 году Конституционный суд Молдавии признал устаревшим закон «О функционировании языков на территории Молдавской ССР», согласно которому русскому языку был дан статус языка межнационального общения. А раз устарел закон, устарел и статус. Что характерно, бывший в то время президентом «пророссийский» Игорь Додон и его Партия социалистов не предприняли никаких внятных шагов для борьбы с таким откровенно русофобским актом, и лишь за полгода до выборов президент заявил, что не поддержит законопроект националистов о том, что выборные бюллетени должны быть напечатаны только на молдавском языке. И уже после поражения своего патрона на выборах социалистическая фракция отправила в парламент законопроект о защите русского языка.

«Законопроект призван законодательно вернуть русскому языку статус языка межнационального общения, — прокомментировал инициативу фракции депутат Богдан Цырдя, один из авторов законопроекта. — Мы хотим обязать государственных чиновников, чтобы они по просьбе граждан отвечали на русском языке, в том числе документально».

Не поздно ли? В одном из телеинтервью избранная мадам президент, в своё время успешно поборовшая русский, высказалась за то, что юным молдаванам в обязательном порядке следует учить румынский…

Как балтийские ветра русский дух выдували

Нужно ли говорить, что Прибалтика, шедшая во главе всех русофобских тенденций, но заметно уступившая после второго «майдана» пальму первенства Украине, в борьбе с русским языком тоже отличилась? И застрельщицей тут выступила Латвия, где в последние годы произошло окончательное уничтожение государством русского вузовского и школьного образования — как государственного, так и частного. А с 2021 года там намерены повально перевести на латышский язык и детские садики. Русских в Латвии — 27% населения, около 40% граждан Латвии разговаривают на русском языке как на родном.

В Эстонии изживать всё русское стали с меньшей ретивостью. В стране есть целый вуз — частный Майнор, не самый рейтинговый, но всё же обучающий на русском; в населённых преимущественно русскими провинциях работают средние специальные русские училища, а также пока сохраняются русские школы. Правда, министр образования и науки Яак Ааб пообещал, что таких школ скоро будет меньше, и его услышали — совсем недавно, например, была закрыта русская школа в городе Кейла. Ну а детскими садиками в этой стране также решили заняться по латышскому образцу, видимо, задумав ввести тотальную эстонизацию с чистого листа — с нового поколения граждан страны. Русских в Эстонии около 25%, родным русский язык считают около 47% граждан этой страны.

В Литве, где русских осталось всего 4,5%, по сути, нет и «русского вопроса»: число русских школ сократилось с 85 до 30, но не по причине репрессий властей, а из-за убыли и ассимиляции русского населения. В этом государстве созданы все условия, чтобы у даже русской молодёжи говорить, а не просто учиться на русском было непрестижно. В свою очередь, Россия ничего не делает для того, чтобы эту тенденцию переломить. Для защиты своих прав русские в Литве частенько солидаризуются с поляками, чему не нужно удивляться, ибо есть в мире подобные прецеденты. Например, в Боснии в борьбе с бошнякским (мусульманским) центром хорваты традиционно союзничают с сербами. Однако если в Литве есть филиал Белостокского университета, где преподают на польском, то филиалов российских вузов там нет.

Как казахские «патриоты» безумствовали

Ну и теперь от Запада перейдём к Востоку, а если уж быть верными с географической точки зрения, то к Югу, российскому подбрюшью. Здесь тренд русофобии, включая и борьбу с русским языком, постепенно начал задавать Казахстан. Причём если переименовывать русские топонимы на тюркский (Семипалатинск — в Семей, Гурьев — в Атырау, Зыряновск — в Алтай и т. д.) лад там стали достаточно давно, то к борьбе непосредственно с русским языком приступили относительно недавно.

Так, в этой стране с подачи «национальной интеллигенции» запущена петиция о лишении русского языка статуса языка межнационального общения, собравшая уже более сотни тысяч подписей. При этом к процессу привлекли и местных манкуртов с русскими фамилиями, которые в своём желании выслужиться перед местной этнократией выступили с заявлениями в духе «раз живёшь в Казахстане, уважай казахский язык». Почему ради подобного «уважения» не нужно уважать русский, это вчерашние русские объяснить не потрудились.

Как не дали вразумительного объяснения и собравшиеся на санкционированный митинг «В защиту казахского языка» в Павлодаре национально озабоченные, почему-то опять-таки требовавшие лишить русский язык вышеупомянутого статуса, а также призывавшие штрафовать говорящих во время работы на русском чиновников. К слову сказать, один из местных чиновников под напором ретивых националистов своего места всё-таки лишился: когда активистка Руза Бейсенбайтеги явилась в администрацию требовать разрешения на ксенофобскую акцию, причём сделала это на повышенных тонах, руководитель аппарата акима (городского головы) Павлодара Каиржан Онгаров вызвал ей бригаду из психоневрологического диспансера. И вроде всё правильно сделал, однако, как выяснилось, если буйные в Казахстане одержимы русофобией, то это никакие не психопаты, а патриоты, заслуживающие уважения и всяческого поощрения. Знали бы основавшие город в XIX веке казаки, какой цирк будет твориться в нём спустя столетие…

К этому можно добавить, что ушедший присматривать за страной на почётном покое Нурсултан Назарбаев в бытность свою президентом запустил процесс перехода казахского языка на латиницу, который должен быть поэтапно завершён к 2025 году. Казалось бы, ну что такого? Отдельный язык, каким алфавитом хотят, таким и пишут… Однако десятилетиями писали на кириллице и не морщились, а тут внезапно… При имеющихся в этой стране антирусских тенденциях выход казахского языка из кириллической матрицы будет ещё одним серьёзным шагом по изживанию всего русского на этой территории.

Как на Востоке поступали совсем не тонко

Впрочем, как было уже сказано выше, соседи Казахстана подобный переход сделали ранее. Так, Узбекистан — одним из первых (в 1992 году). И сейчас он переживает своеобразную дихотомию: с одной стороны, только ленивый узбек сегодня не работает в России и не поддерживает этим не только свою семью, но и экономику родной страны. А раз так, то русский язык тут просто необходим. Отсюда огромная популярность русского образования в Узбекистане: осенью этого года Министерство просвещения России и Министерство народного образования Узбекистана запустили совместный проект «Класс!» («Зур»), финансируемый российским узбеком-олигархом Алишером Усмановым. Фонд «Искусство, наука, спорт» уже выделил 5 миллионов долларов на его реализацию. В рамках проекта в среднеазиатскую страну были отправлены 30 учителей русского языка, и ожидается, что их количество со временем вырастет до сотни. Педагоги будут не только учить местных правильному русскому языку, но ещё и своих узбекских коллег тому, как учить русскому.

Замечательно? Конечно. Но одновременно с этим узбекский Минюст ещё весной пытался провести закон о наказании госчиновников штрафами за неиспользование в делопроизводстве государственного языка. А какой язык применяют узбекские чиновники в делопроизводстве, если не государственный узбекский? Понятно, что не китайский. При этом никакого статуса у русского языка в Узбекистане нет, но его широко используют не только в делопроизводстве, но и, например, в СМИ. Поэтому запрещать можно, почти как на Украине, было бы желание. Пока инициатива забуксовала, но и информации о том, что от неё совсем отказались, тоже нет.

Более всего из среднеазиатских стран в борьбе со всем русским преуспела Туркмения, где, как известно, местные «отцы нации» — дядечки с причудами: то бороды запретят, то автомобили всех цветов, кроме белого, то коронавирус. А с недавних пор добрались и до русских классов в школах: их велено закрыть. До 2025 года. Нужно отметить, что русские классы в Туркмении пользуются большой популярностью, туда набирают по 45 человек, причём родители за обучение своих детей на русском платят деньги, и немалые — от 400 до 2000 долларов. Потому-то последние так взъерепенились, когда стало известно, что единственную в стране русскую школу тоже закрывают якобы на карантин по причине неведомой инфекции (коронавируса, повторимся, в Туркмении официально нет). И даже пошли на небывалый для страны шаг — провели акцию протеста. Правда, церемониться с ними не стали и разогнали полицией.

Поговаривают, что решение запретить русское образование у ревнивого Туркменбаши Гурбангулы Бердымухамедова зрело давно, уже не первый год он видит, с каким энтузиазмом его «подданные» отбывают в Россию учиться и работать и с какой неохотой возвращаются назад. Причём не все. Но каплей, переполнившей чашу терпения, стало поведение сразу нескольких соотечественников, получивших российское гражданство. Те в ответ на хамство своих пограничников, пройдя контроль, демонстративно разорвали туркменские паспорта. Выходит, люди, Гурбангулы, бегут от тебя и твоего «рая», а виноват, конечно же, русский язык.

Единственным по-хорошему белым пятном в плане русского языка в Средней Азии можно назвать Таджикистан. Там разве что решением властей таджикам в приказном порядке запретили иметь фамилии на русский манер. А в остальном сотрудничество только окрепло: ни чуждую латиницу никто не внедряет, ни школ не закрывают. Напротив, к имеющимся 32 русским школам в этой стране хотят добавить ещё пять, их построят за счёт России, и учить там станут по российской образовательной программе. Плюс в стране работают престижный для местных Российско-таджикский (славянский) университет, а также филиалы МГУ, Национального исследовательского технологического института и Московского энергетического института. И на прописанный в Конституции статус русского языка как языка межнационального общения никто не покушается, благо он признан самым популярным иностранным языком в стране.

Домашнее задание по русскому языку

Ну и, наконец, Закавказье. В Грузии с русским языком ожидаемо всё плохо, и если в 2000 году в стране было 214 русских школ, где учились 45 тысяч учеников, а также три тысячи студентов обучались в вузах на русском, то решением властей всё это была свёрнуто и уничтожено в 2011–2012 годах. В Армении у русского языка нет никакого статуса, но его в обязательном порядке изучают в школах. В Азербайджане статус есть только у русской общины, а русский язык даже пытались изгнать из СМИ, что вызвало бурную полемику в обществе. В итоге договорились о субтитрах в русских передачах. При этом страна сохранила 300 русских школ, 38 училищ и 18 вузов, где преподают на русском.

И каково резюме? Оно в том, что мы останемся с братьями-таджиками и узбеками, а все остальные, даже русские по происхождению, разучатся разговаривать с нами? В самом начале мы вспоминали революционеров, которые в экспериментаторском угаре рубили единое русское пространство. Потом они, правда, опомнились, проанализировали ситуацию, отделили догмы от реалий и создали новое пространство — идеологическое: страны Варшавского договора в Европе и массу симпатизантов в арабском мире, чёрной Африке, Юго-Восточной Азии и Латинской Америке, благодаря чему потерявший было свои позиции русский язык снова воспарил, а по всему миру на нём заговорили порядка 300 миллионов человек. На сегодняшний день эта цифра сократилась в половину.

Но оснований для уныния нет — русский язык, по данным 2013 года, стал вторым по популярности в интернете. А значит, потенциал остался, нужно просто придумать идею, которая вновь объединит Русский мир и тех, кто обязательно захочет присоединиться к нему. Всего-то!

Алексей Топоров

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.