Сирийский финал: со щитом или на щите?

В своей недавней статье для журнала Foreign Policy научный сотрудник Института стратегических исследований в Иерусалиме Джонатан Спайер утверждал, что российский президент Владимир Путин удовлетворен нынешней ситуацией в Сирии. По его мнению, целью России был «замороженный конфликт», ситуация, в которой Путин готов иметь дело с постоянным тлеющим вооруженным противостоянием и фактическим разделом Сирии. Однако, имеются веские аргументы в пользу другой гипотезы, согласно которой «замороженный конфликт» вовсе не был конечной целью Путина. Напротив, Путин вынужден мириться с таким положением дел, в результате махинаций Соединенных Штатов и их регионального союзника Израиля, который всегда стремился к ослаблению и балканизации сирийского государства.

В одном из интервью, опубликованном в октябре 2015 года, вскоре после того как российское участие в сирийском конфликте перестало ограничиваться снабжением сирийских военных вооружениями и перешло в фазу активной военно-воздушной кампании, президент России Владимир Путин сформулировал первичную цель России как «стабилизацию легитимной власти в Сирии и создание условий для политического компромисса».

«Стабилизация» правительства Башара аль-Асада, безусловно, означала защиту и сохранение стратегических объектов России на Ближнем Востоке, а именно военно-морских баз в Тартусе и Латакии, а также авиабазы в Хмеймим. Эта задача подразумевала также нейтрализацию угрозы со стороны исламистских повстанческих формирований, которые захватили крупные участки сирийской территории. Поступая таким образом, Путин считал, что защищает интересы Российской Федерации от джихадистов, которые свергли правительство Ливии, а в случае их победы в Сирии, эта угроза неминуемо распространилась бы на другие мусульманские страны, в том числе и расположенные на южных границах России.

Здесь необходимо сразу отметить, что некоторая нерешительность Путина на первом этапе и его нежелание непосредственно вмешиваться в военный конфликт, были связаны, с вполне объяснимым страхом увязнуть в затяжной войне, как это произошло с Советским Союзом в Афганистане. Кроме того, каково бы ни было восприятие Путина с точки зрения той полноты власти, которой он обладает, находясь у руля российского государства, очевидно, что общественному мнению внутри страны по поводу его внешнеполитических решений всегда придается огромное значение.

Необходимо также указать, что утверждения Спайера, будто Путин «инициировал и развязал конфликты в других местах, таких как Грузия и Украина, являются спорными, а точнее говоря, просто не соответствуют действительности.

Краткосрочная российско-грузинская война 2008 года была вызвана вторжением в Южную Осетию по приказу тогдашнего грузинского лидера Михаила Саакашвили. Саакашвили ни в коем случае не отдал бы такого приказа своей армии, обученной и вооруженной Израилем, без санкции или прямого указания со стороны Соединенных Штатов. Аналогичным образом, украинский конфликт стал результатом инспирированного Вашингтоном государственного переворота, ход которого курировался помощником госсекретаря США по делам Европы Викторией Нуланд.

Что же касается первого из двух конфликтом, то Россия вывела свои силы из грузинских буферных зон уже в октябре 2008 года. На Украине же, видя угрозу, которая исходит для ее Черноморского военно-морского флота от установления откровенно русофобского режима в Киеве, Путин, по рекомендации соответствующего органа национальной безопасности, принял решение о присоединении Крыма после проведения там референдума.

Оба упомянутых шага Путина были четко взвешенными ответами на провокации, организованные с санкции Соединенных Штатов на российских границах. Россия не пошла на военную оккупацию Грузии, страны, которая веками являлась частью Российской Империи, а затем Советского Союза. А в случае с Украиной, которую, по утверждению критиков режима, якобы стремится захватить реваншистское российское государство, Путин не поддался призывам российских ультранационалистов вторгнуться в восточную часть страны и провозгласить независимость Новороссии. На самом же деле, очевидно, что лишь небольшое количество российских добровольцев-националистов, а также тайно развернутые силы спецназначения, оказывают помощь сепаратистским прото-государствам в Донецке и Луганске.

Таким образом, военные действия России в обеих странах были скорее реакцией, нежели агрессией. То же самое можно утверждать в отношении Сирии.

Дело в том, что Россия на протяжении многих лет стояла в стороне, когда Соединенные Штаты дестабилизировали одну страну за другой или осуществляли прямое военное вторжение, чтобы достичь своей до сих пор официально не провозглашенной геополитической цели – разрушения семи стран после терактов 11 сентября 2001 года.

Начавшись с Ирака, этот список включал Ливию и Сирию, а завершиться должен был уничтожением Ирана. Каждая из вышеупомянутых стран не поддерживала ваххабитский вирус исламизма, который объединял террористов, осуществивших нападение 9/11, но находилась в оппозиции к Израилю.

Ролан Дюма, бывший министр иностранных дел Франции, цитирует бывшего израильского премьер-министра, который говорил ему в личной беседе: «Мы постараемся наладить мирные отношения со своими соседями, но те, кто этого не захочет, будут уничтожены». Дюма утверждал, что сирийская война была «подготовлена, задумана и организована» западными державами как минимум за два года до начала восстания. А кроме того, повстанцы пользовались тайной поддержкой со стороны Соединенных Штатов и их ближневосточных союзников, включая Саудовскую Аравию и Израиль.

Вполне вероятно, что, координируя операции с иранскими военными советниками и подразделениями ливанского военизированного движения «Хезболла», российские военные помогли бы правительственной армии очистить Сирию от таких террористических группировок как фронт аль-Нусра и ДАИШ гораздо раньше, но этому помешали несвоевременные приказы о выводе российских войск в марте 2016 и в декабре 2017 года. Кроме того, имели место несколько случаев необдуманных перемирий.

Сирийская армия также могла бы освободить всю территорию Сирии, но ей помешали продолжающиеся незаконные интервенции со стороны Соединенных Штатов. В то время как прямое военное вмешательство России в Сирии стало результатом официальной просьбы президента Башара аль-Асада в июле 2015 года, Соединенные Штаты, номинально признающие суверенитет и территориальную целостность государства в силу официальной ратификации Америкой соответствующей резолюции ООН, фактически действовали с целью расчленения суверенного государства. В качестве инструмента этой политики была избрана поддержка курдских ополченцев, которой способствовало создание двух военных баз на востоке Сирии.

Балканизация Сирии была и остается долгосрочной целью, как Соединенных Штатов, так и Израиля. Когда в июле 2006 года бывший госсекретарь США Кондолиза Райс выступала за «новый Ближний Восток», она имела в виду нейтрализацию так называемого «шиитского полумесяца», состоящего из Ирана, Сирии и Хезболлы в Ливане. Средством достижения этой цели было разжигание беспорядков и насилия в столь значительных масштабах, чтобы они привели к долгосрочным изменениям обстановки в регионе. Это была борьба, в которой, как утверждала Райс, Соединенные Штаты и их союзники «одержат победу».

В июне 2006 года в издании Armed Forces Journal была опубликована карта, подготовленная подполковником армии США в отставке Ральфом Петерсом. На ней был изображен перекроенный ближневосточный регион, включающий курдское государство, состоящее из нескольких участков территории, переданных ему четырьмя странами, включая Сирию. Фрагментация Сирии с использованием военизированных суннитских формирований стала очевидной целью несколько позже. Рассекреченный документ РУМО (Разведывательного управления Министерства обороны) четко свидетельствует о том, что политика США была направлена на «создание объявленного или необъявленного салафитского образования в восточной Сирии.

Однако, на фоне побед сирийской армии, поддерживаемой российскими ВКС, над джихадистскими военизированными группировками, Соединенные Штаты использовали курдских ополченцев, таких как Отряды народной самообороны YPG, в качестве средства сохранить жизнеспособность этой цели. Эти курдские силы контролируют территории к востоку от реки Евфрат, где находятся крупнейшие сирийские нефтедобывающие районы. Кроме того, они занимаются активной этнической чисткой подконтрольных районов от арабов-суннитов, включая такой преимущественно арабский город как Ракка.

Комментарии Кондолизы Райс о «родовых муках нового Ближнего Востока» были сделаны в Иерусалиме в беседе с Эхудом Ольмертом, тогдашним премьер-министром Израиля, во время войны между Израилем и Хезболлой в 2006 году. Ее заявление было встречено с одобрением, поскольку оно свидетельствовало о совпадении позиций США и Израиля.

В 1982 году израильский журналист Одед Инон составил документ «Стратегия для Израиля в 1980-е годы», который часто используется в качестве отправной точки для доказательства стремления Израиля превратить окружающий арабский и мусульманский мир в раздробленные этнические и конфессиональные мини-государства. Что касается Сирии, в разделе «направления» план Одеда гласит:

«Сирия распадется в соответствии с этнической и религиозной структурой на несколько государств, подобно нынешнему Ливану. Таким образом, на побережье возникнет шиитское алавитское государство, в провинции Алеппо – суннитское государство, еще одно суннитское государство, враждебное северному соседу – в Дамаске, а друзы создадут собственное государство, возможно даже на нашей части Голанских высот, и, разумеется, в Хоране и в Северной Иордании».

Хотя этот отрывок плана не относится к курдскому государству, очевидно, что израильская политика поощряет курдскую автономию сначала в Ираке, а затем и в Сирии. Израиль поддерживает многолетние тесные связи на уровне разведслужб с семьей лидера иракских курдов Масуда Барзани. Естественно, в 2017 году Израиль выступил в поддержку референдума о курдской независимости. Он стал первым государством, официально поддержавшим независимый Курдистан.

Наряду с политическими мотивами, позиция Израиля имеет и экономические предпосылки. В августе 2015 года в Financial Times была опубликована статья, в которой сообщалось, что Израиль импортирует три четверти своей нефти из полуавтономного курдского региона на севере Ирака. Вполне понятно, что Израиль будет стремиться извлечь выгоду из нефтяных запасов объявленного или необъявленного курдского государства в Сирии, точно так же, как он намерен разрабатывать запасы нефти, содержащиеся, по некоторым данным, в недрах Голанских высот, отнятых у Сирии в ходе войны 1967 года и незаконно аннексированных в 1981 году.

Такой раздел Сирии был бы, разумеется, совершенно невозможным, если бы курдские ополченцы присоединились к сирийско-российскому альянсу. Однако, вместо этого они решили бороться против джихадистов под эгидой Соединенных Штатов. В результате только риск конфронтации между двумя ядерными сверхдержавами служил сдерживающим фактором, определяющим, как далеко готов зайти Владимир Путин. Использование дополнительных российских ресурсов для оказания помощи сирийскому союзнику в возвращении территорий, не только повысило бы риск прямого военного конфликта между Россией и США, но и вызвало бы увеличение количества российских военнослужащих, возвращающихся домой в мешках для перевозки трупов.

Во время конфликта, как Соединенные Штаты, так и Израиль последовательно стремились уменьшить способность сирийских военных бороться против джихадистского мятежа. Например, в сентябре 2016 года американский авиаудар в восточной провинции Дэйр-эз-Зор, якобы направленный против джихадистских группировок, привел к гибели более 60 сирийских солдат и ранению еще более ста. Это была циничная попытка обеспечить исламистским повстанцам преимущество на поле битвы. Неотъемлемым элементом этой стратегии были и ракетные удары по позициям сирийской армии под предлогом весьма сомнительных утверждений об использовании режимом Асада химического оружия против собственного населения.

Израиль, который обладает немалым послужным списком поддержки целого ряда исламистских группировок, активно поддерживал повстанцев, связанных с Аль-Каедой, действующих вблизи Голанских высот, предоставляя им медицинскую помощь, оружие и денежные средства. Кроме того, с явного согласия русских, Израиль наносил собственные удары по сирийским и иранским объектам. Действия Израиля, как и в случае с Соединенными Штатами, являются незаконными с точки зрения международного права.

Путин не раз подвергался критике за свою «слабость» в отношении этих постоянных нарушений суверенитета своего союзника. Он отказался от прежнего обещания предоставить сирийцам ракеты С-300, а также призвал к выводу иранских войск, не потребовав при этом, чтобы американцы также вывели свои войска и авиацию с территории Сирии.

Кое-кто мог бы заявить, что отказавшись «защитить» своего союзника и создав раскол с Ираком, Путин действовал на руку американцам и израильтянам, стремящимся подорвать контроль правительства Асада над территориями, которые оно освободило. Эти критики могли бы указать на официальное заявление Государственного департамента США, предупреждающее сирийскую армию о начале военной операции на юго-западе страны.

Вмешательство Путина с целью сохранения власти сирийского правительства, сорвало американо-израильские планы свержения Башара аль-Асада и правящей партии БААС. Однако, учитывая многочисленные доказательства долгосрочной политики Соединенных Штатов и Израиля, направленной на создание «нового Ближнего Востока», предположение о том, что «фактическое расчленение» и «замороженный конфликт», возможно, были его «изначальной целью», выглядит явно неискренним и лицемерным.

Сегодня уже очевидно, что раздел Сирии является конечной целью Израиля и Соединенных Штатов, которой они продолжают добиваться с беспощадной решимостью.

Источник: Mixednews