Станислав Смагин: Болтон с винтом

Назначение на пост помощника президента США по вопросам национальной безопасности (более кратко эта должность называется «советник по национальной безопасности») Джона Болтона, без сомнения, не было обойдено вниманием российских СМИ и аналитиков. Однако, кажется, даже не все, кто прокомментировал это событие, не говоря уже о простых обывателях, полностью понимают, кем является и за что ответственен этот самый пресловутый помощник хозяина Белого Дома. Возможно, играет свою роль проекция российских реалий: у нас президент тоже имеет помощника, и не одного, но данная должность может быть как бессмысленной синекурой, так и средоточием влияния не меньше, а то и больше, чем у премьер-министра. Все зависит от конкретного временного отрезка и персоналии. При этом советники и помощники неформальные, без каких-то официальных должностей, могут быть еще влиятельнее, чем прописанные в штатном расписании.

Надо сказать, для США подобная ситуация тоже когда-то была характерна. Один из самых известных советников президента по национальной безопасности, полковник Эдвард Хауз, занимал при Вудро Вильсоне этот пост…за сорок лет до его учреждения. На самом деле Хауз юридически никакого ранга не имел, да и никаким полковником не был, получив это титулование в знак уважения к заслугам, однако его влияние на американскую и мировую политику, на ход Первой мировой войны и проектирования послевоенного урегулирования переоценить крайне сложно.

В свою очередь, когда при Эйзенхауэре должность помощника-советника по нацбезопасности обрела плоть, кровь и чернила для записи в послужном списке, она долгое время была расплывчатой в плане полномочий и не слишком авторитетной. Сам генерал Дуайт в итоге поменял пять помощников. Его преемник Джон Кеннеди решил, что не слишком ему понятную вакансию займет блестящий интеллектуал, профессор политологии Макджордж Банди. Именно Банди, сыгравший важную роль в Карибском кризисе и начале войны во Вьетнаме, наполнил сомнительную доселе должность реальным содержанием. Окончательно же помощники по национальной безопасности вошли в число главных небожителей американской политики при Никсоне. Вошли и не покидают до сих пор. Порой среди них попадались и проходные, серые и технические фигуры, но звездный список из Генри Киссинджера, Збигнева Бжезинского, Колина Пауэлла и Кондолизы Райс с лихвой окупает промежуточных временщиков. Классикой стали и аппаратные столкновения между советниками и госсекретарями, порожденные как пересечением компетенций, так и амбициями конкретных личностей.

Новый помощник, Джон Болтон, на первый взгляд производит впечатление добродушного консервативного реднека, эдакого друга сказочного дровосека Поля Баньяна и представителя американского «молчаливого большинства», голосовавшего за Трампа из-за его обещаний вернуть США к истокам и отбросить морок леволиберальной идеологии и глобального гегемонизма. Более того, он внешне похож на Теодора Рузвельта, которого рыжеволосый миллиардер еще недавно числил среди образцов для подражания из-за его социально-консервативного курса и негативного отношения к всевластию олигархии. В общем, визуально Болтон — частичка собирательного «Трампа здорового человека», приятно отличающаяся от бестий вроде Саманты Пауэр и Никки Хейли. На самом же деле это аватара «Трампа курильщика», причем с максимальной концентрацией брутальности.

Болтон не скрывает своих воззрений на роль США в международных делах и то, как с этой ролью соотносятся другие государства и структуры. Широко известны его высказывания: «Нет никакой ООН… Если штаб-квартира ООН в Нью-Йорке потеряет десять этажей, разницы никто не заметит», «Большая ошибка — придавать какое-либо значение международному праву, даже если это может показаться соответствующим нашим краткосрочным интересам. В длительной перспективе на международное право ставят те, кто хочет сдержать Соединенные Штаты».

Болтон — один из главных американских борцов против пресловутой «оси зла», в которую входят Иран, КНДР и Куба. В начале 2000-х он обвинял режим Кастро в экспорте биологического оружия в другие страны, которые Штаты считают недостойными. Вот и сейчас с большой долей вероятности последует новая стадия обострения американо-кубинских отношений, нормализовавшихся при Обаме и вновь ухудшившихся при Трампе. Мигель Диас-Канель, свежеиспеченный лидер Острова Свободы, наверняка проведет экономико-политическую модернизацию, но не собирается реставрировать капитализм и широко открывать двери эмигрантам, бежавшим в США после революции 1959 года и осевшим в основном в Майами. С учетом же того, что теперь Гавана наверняка пойдет на укрепление и без того дружественных связей с Китаем, также не пользующимся особой симпатией Болтона, новая эскалация почти неизбежна.

Однако главная негативная страсть седоусого помощника Трампа — Иран. На него и падет основной гнев Болтона. Уже понятны и основные точки, по которым будут наноситься политические, да, возможно, и военные удары. Одна из них — партнерство Ирана с Россией, в частности, на сирийском фронте. Это партнерство очень непрочно и противоречиво, как по причине разницы в прагматических интересах сторон, так и вследствие ценностного несовпадения: современной либерально-капиталистической Российской Федерации намного ближе и понятнее Запад, чем тегеранские аятоллы. Не стоит забывать и о том, что для Ирана Сирия вопрос жизни и смерти в большей степени, чем для нашего правящего класса. Болтон явно постарается усилить этот разлад, как внешними манипуляциями заставляя Москву и Тегеран по-разному реагировать на американские вызовы, так и закулисными интригами, ссоря проиранскую и пророссийскую фракции в окружении Асада.

Несколько удивительно, что никто из отечественных экспертов не связал назначение Болтона с беспорядками майданного типа в Ереване. Армения — еще одно звено в хрупком союзе России и Ирана, причем крайне интересное диалектически. С одной стороны, будучи стратегическим партнером как одного, так и другого геополитического игрока, она волей-неволей дополнительно связывает их меж собой. С другой — будучи «зажатой» между двух союзников, Армения вынуждена сотрудничать с обоими. Впрочем, не только поэтому, но и потому, что с другой стороны ее «зажали» Турция и Азербайджан, чей президент Ильхам Алиев недавно пообещал вернуть своему народу, ни много ни мало, Ереван.

С позиции голой хронологии беспорядки в Армении и назначение Болтона выглядят простым совпадением — не Белый Дом же заставил Саргсяна пойти на морально сомнительную перековку из президентов в премьеры, дабы спровоцировать смуту. Но уж слишком это совпадение зловещее. У евреванского квази-Майдана есть реальные внутренние предпосылки, как и у киевского пять лет назад. Это несомненно, как и то, что любой справедливый протест на постсоветском пространстве еще в зачаточном состоянии становится сферой самого живого интереса Запада и конкретно США. Столь же несомненна и далеко не нами первыми обнаружена ошибочность стратегии России, работающей только с элитами, но не с контрэлитами, в результате чего вместо лозунгов типа «Долой Саргсяна, да здравствует еще больше дружбы с Россией!» часть армянских протестующих несет русофобские плакаты на английском языке.

Конкретно про Болтона вряд ли хоть один из жителей Армении, знающих его отношение к их стране, скажет что-то хорошее. У армян, независимо от политических взглядов и отношения к текущей власти, существует консенсус по поводу армянского характера Карабаха (увы, значительно более монолитный, чем у россиян по поводу Донбасса). Болтон же в 2011 году совершенно однозначно заявил, что в карабахском конфликте Вашингтон должен поддерживать Баку и что нельзя уравнивать агрессора-Армению и невинную жертву-Азербайджан. С такими подходами сложно завоевать симпатии и самых прозападно-либеральных армян. Но Болтону симпатии и не нужны, а вот ослабление прямых и косвенных недругов — более чем по душе.

Еще один любопытный штрих — новый помощник Трампа, как и его босс, относится к числу ярых симпатизантов и лоббистов интересов Израиля. В 2010 году он стал одним из организаторов международного альянса «Инициатива друзей Израиля». Израиль, как известно, один из главных, если не главный, антагонист Ирана и одновременно один из главных партнеров Азербайджана. После этого генеалогическое древо симпатий и антипатий Болтона на Ближнем и Среднем Востоке можно считать прорисованным.

Разумеется, этим, пусть и важнейшим, регионом сфера интересов Болтона не ограничивается. Россию, например, он явно будет прессинговать и по украинско-донбасскому вопросу. Неслучайно консолидированная позиция американского истеблишмента по одиозным «Минским соглашениям» вновь ужесточилась, и вновь стал давать о себе знать довольно долго молчавший Курт Волкер. Его инициативы даже бесконечно терпеливый и стабильно пребывающий в состоянии глубокой озабоченности Сергей Лавров прокомментировал без особых экивоков: «Спецпредставитель США по Украине Курт Волкер выступает с идеями, которые перечёркивают минские договорённости. Он заявляет, что инициатива России о том, чтобы Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ получила охрану со стороны ООН, не отвечает задачам урегулирования, и нужно ввести пару десятков тысяч вооружённых, в том числе тяжёлой техникой, солдат под флагом ООН, создать администрацию, и она будет писать законы о выборах, проводить их и так далее».

Появление в вашингтонском гнезде ястребов вроде нового помощника президента по нацбезопасности — конечно, не причина, а следствие и симптом новой «холодной войны». То, что она окутала планету, уже давно не секрет, нынче это и признал генсек ООН, организации, справедливо названной Болтоном никчемной, но формально еще главной в мировой политике. Что же делать России в ситуации, когда ООН не значит ничего, а разнообразные болтоны — практически все? Заводить своих не болтунов, а болтонов, которые будут скрывать за благообразной личиной не постоянную озабоченность бездонной глубины, а холодную готовность максимально жестко отстаивать интересы своей страны и любыми способами противостоять ее недругам.

Станислав Смагин, заместитель главного редактора ИА «Новороссия»