Станислав Смагин: Когда уже развалится Украина?

Крах и развал послемайданной Украины начали предсказывать едва ли не с первого дня после, собственно, майдана. Некоторые «аналитики» с исконно малороссийскими фамилиями умудряются анонсировать это волнующее событие по несколько раз за политический и календарный сезон, и хотя уже после десятого несбывшегося предсказания им, будь они честными людьми, следовало бы застрелиться по причине осознания собственной полнейшей профнепригодности, они все продолжают топить незалежную в водах Днепра и вулканическом пепле Йеллоустоуна, теряя репутационный капитал, но приобретая финансовый. А Украина, проклятая, все стоит, причем по-прежнему под началом необандеровского режима. Да, корчится в страшнейших катаклизмах, бьется в лихорадке, гниет и разлагается в кризисах всяческих, утопает в потоках собственной лжи, прирастает новыми очагами этнической напряженности — но стоит. Причем стоит, положа руку на сердце, несколько крепче народных (без иронии это слово уже и не напишешь) республик Донбасса, жители которых о своем будущем знают только то, что оно совершенно неизвестно, и во все большем количестве повторяют формулу «лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Да и Российская Федерация на глазах двигается отнюдь не в гору и  уже не выглядит тем толстым, который сохнет, пока худой сдохнет.

В чем же причина этой пусть относительной, пусть самосжигающей, но все же устойчивости украинского кадавра-Шарикова, глубоко неестественного по национально-государственной природе и бесчеловечного по текущему социально-политическому устройству?

В том, что внешним кураторам выгодно поддерживать существование данного проекта, ничего хорошего не сулящего собственным гражданам, но одновременно несущего проблемы и бедствия России? И это тоже, но этого было бы недостаточно без одного важного фактора.

В том, что Российская Федерация, ввиду вялости и нерешительности своей дипломатии в частности и пороков своей системы в целом, не предприняла усилий, чтобы сокрушить необандеровщину и спасти Новороссию и русских, хотя в 2014 году сделать это было совершенно логично, необходимо и несложно (сейчас, с каждым годом и месяцем, все сложнее и сложнее)? Важнейшее, можно сказать, ключевое условие, но и оно должно быть перечислено через запятую с тем самым фактором. А вот, кстати, и он.

Чтобы вдыхать в «проект Украина» жизнь, чтобы он чудом мог укрываться от чужой воли к его разрушению (точнее, безволия и нежелания что-либо разрушать) – он должен был состояться. И он состоялся.

Он вырос из деревенского говорка и совершенно анекдотических предпосылок, из «грае, грае, воропае» и «Энеиды» Котляревского, представлявшей из себя, говоря нынешним сетевым жаргоном, литературный «троллинг», толстый, как вареники, сами залетавший в рот гоголевскому Пацюку (извечная малороссийская мечта!). Но – вырос же. В его создании с самого начала принимали активное участие внешние силы, и задолго до Волкера и Нуланд в громком и заносчивом слове «Украина» явственно слышался отзвук колб и реторт польских и австро-венгерских Фаустов и профессоров Преображенских. Что с того? Вряд ли семейная история серийного маньяка представляет какую-то особую ценность для семей его жертв. «Вы знаете, убийцу Вашей дочери зачали в пробирке! – Прекрасно, а новую голову Вы ей тоже в этой же пробирке вырастите?».

У украинского проекта есть идея, дикая, отвратительная, настоятельно требующая от любого нормального русского человека её уничтожить– «Украина понад усе» и «москаляку на гиляку». Напитавшись в Галиции жизненными соками и неистовой, дикарской энергией, она поползла на Восток, искусно стыкуясь с психологическими особенностями ряда малороссийских земель, а заодно впитывая людей иных этнических корней. Она, изначально брезжившая в ареале из пары-тройки областей, сначала добилась баланса с русскими территориями, затем опрокинула баланс в свою пользу, а затем в феврале 2014 года добившаяся полного превосходства и закрепившая новую реальность максимально брутальными способами.

Один самобытный отечественный мыслитель еще в начале 2009 года, почти десятилетие назад, писал об очередных переговорах Москвы и Киева по газовой проблеме: «При форс-мажоре российские переговорщики попадают на пол и закроют голову руками. А украинские — вышибут раму и установят ручной пулемёт. Одно дело «теоретик» Кропоткин, и другое — Нестор Махно. Хакамада или кто там сейчас в правительстве, – Набиуллина, — реально кошельки тырила? Я подчёркиваю, РЕАЛЬНО. Нет. А ушастая «Тимошенко» тырила. Реально. Это уголовница.

Пока игра идёт по правилам, русские троечники будут раскладывать украинских второгодников как хотят. Потому что там провалы в сознании и бугристый украинский череп со шрамами. Но в момент кризиса все трещит, корабль разваливается, людишки карабкаются по ломающимся мачтам. Вот здесь лихие люди имеют все козыри. Пока корабли стреляют, регулярный военный корабль разделает пиратскую шхуну под орех. Но когда абордаж, пираты себя покажут. А когда каюк, если кто и выплывет на бочке на необитаемый остров, то конечно джентльмен удачи, а не матрос. Матрос честно пойдет на дно. По уставу, а не по удаче. Лодка есть – он гребёт. Лодки нет – склеил ласты и на дно.

Почему украинцы всё время сознательно и подтягивают переговоры по газу до состояния форс-мажора. Борьба по правилам им не нужна.

Но украинцы мощнее русских не только по этому. В конце концов, откуда у них силы довести всё до выгодной позиции? Русские должны отстрелять пиратов на дальних подступах.

У украинцев есть националистический драйв и задор. Они нагло, на ходу выдумывают себе идеологическое прикрытие и оправдание, прячутся за национальные декорации. Это театр, и театр пьяный, авантюристичный, азартный. В общем, хохлам весело.

Русским — скучно. Они даже ничего не могут ответить. Украинцы приходят на переговоры с оселедцами, в вышитых рубахах, с домбрами – вот уже перед нами и не уголовники, а благородные лыцари с идеалистической мотивацией. А русские сидят в пиджачках и боятся про себя пикнуть. Хохол говорит: «Я есть представитель великого украинского народа, стою на страже его интересов». А что ему ответит россиянский чиновник? Начнёт что-то лепетать про Гаагу, глобальное потепление, и шуршать бумагами, что он никакой не русский, а вовсе даже новогреческий мариэловец, усыновлённый ташкентскими лезгинами, а жена у него наполовину украинка. И поэтому он интернационалист. Махно это всё слушает, положив сапоги на стол, пускает чесночно-самогонную отрыжку: » Ну-ну, попляши, чёрт нестриженный»».

Вот. Вот он, корень. Украинская идея с русской точки зрения, да и вообще с точки зрения нормального человека требует немедленного её искоренения. А кто, под какими лозунгами и ради чего её будет искоренять? Украина как проект, стартовав с очень низкой и узкой базы, в итоге нахрапом, наглостью и идейной яростью захватила почти всю Украину как государственное образование в границах 1991 года. Москва все время, пока длился этот рейдерский захват, мычала что-то про равновесие, прагматизм, учет интересов, русский язык как второй государственный, хотя, может, и не надо такого, «если русскому языку дать те же полномочия и свободы, что и украинскому, от этого пострадает уже украинский язык» (слова почтенного сенатора К.И.Косачева). На Юго-Востоке в это время пытались поднять вопрос о все тех же культурно-языковых правах и широкой автономии в составе Украины. Так сказать, широкая автономия человеческого гипофиза в составе организма Шарика.

Когда в 2014 году ситуация дошла до игры с нулевой суммой, Донбасс и Новороссия, наконец, полномасштабно вспомнили, что они не какая-то потенциальная широкая или узкая автономия в составе кадавра, а самая что ни на есть Россия. И одновременно на секунду (по историческим меркам) о том, что она тоже Россия, вспомнила и Российская Федерация. Но уже в следующую секунду она испугалась этого воспоминания, тщательно скрываемого в чуланах подсознательного, и быстро отступила назад, и Донбасс заставила сделать то же самое. И теперь вместо естественного и единственно верного хода событий мы видим минское позорище и заплачки об «особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей». Слово «федерализация» уже никто не вспоминает, оно выглядит слишком опасным и радикальным. Такая тактика в нулевые выглядела сомнительной и потенциально провальной, в 2013 году – провальной уже без приставки «потенциально», в 2014 – кощунственной, в 2018 – просто фарсом. Точнее, трагифарсом, убийственным для Донбасса и русских Украины и самоубийственным для Российской Федерации.

Сколько было смеха насчет Яценюка и его «куливлоб». Нелепый очкарик, похожий на кролика и когда-то торговавший на черновицком рынке, изрек пафосную и в его устах особо забавную фразу о готовности к самопожертвованию ради победы. Но в итоге победа очкарика и его сподвижников случилась, и он в нее своим возгласом пусть на миллиграмм, но вложился. Поэтому уже не Яценюк выглядит смешным и жалким, а московские очкарики, окончившие лучшие московские школы и вузы, сделавшие блестящую карьеру, и теперь блеющие с высоких международных трибун «те, кто опекает нынешние киевские власти, должны вразумить своих подопечных». Представить подобного персонажа на баррикаде, вызывающим огонь на себя, сложно и при самом богатом воображении.

Украинской политической эмиграции, которая, по мнению ее московских опекунов, когда-нибудь может пригодиться для построения «антифашистской демократической Украины», сие тоже касается. Одно из самых омерзительных зрелищ в моей жизни – басовитый широкоплечий мужичина В.Янукович, плачущийся на пресс-конференции в Ростове, что оставил выбравшую его когда-то президентом страну, так как свергнувшие его новые власти отказались предоставить гарантии личной безопасности.

Киевская хунта напоминает чем-то большевиков во время революции и гражданской войны. Руль руководства захвачен в результате переворота, легитимность сомнительна, страна охвачена кризисом и бунтами, окраины отваливаются, внутренние соперники сильны, международная обстановка не располагает к благодушию. Но энергичность, маневренность, цинизм, отсутствие боязни запачкать руки кровью, готовность к любым сделкам, бешеная жажда политической и физической жизни и, главное, зажигающая сердца идея позволяет на тоненького проскочить все кризисы и катастрофы, устоять и закрепиться. Отдельный пункт – большой, грозный и одновременно грузный, сильный и одновременно уставший от жизни то ли друг, то ли враг; тогда – Антанта, сейчас – РФ. Этот соперник-партнер не до конца понимает происходящее на (мало)российских просторах и при этом хочет сыграть в свою прагматичную игру, отбросив в сторону всякую мораль и использовав в своих интересах местных вроде бы союзников, противостоящих новой власти и наивно рассчитывающих на помощь. В итоге используют самого великана, получая выгоды от разного рода взаимодействия с ним и одновременно крича про «интервенцию». Для Запада и его англосаксонского ядра такая линия поведения, когда красная Россия победила и окрепла, едва не закончилась поражением в «холодной войне». Чем закончится для Российской Федерации потакание жовто-блакитной неРоссии? Уже понятно, что ничем хорошим.

Русские Украины, но в первую очередь Российская Федерация должны понять – невозможно, а теперь кощунственно строить некую «единую федеративную демократическую Украину». Невозможно сожительство гипофиза Чугункина, тела Шарикова и шкуры убитой кошки мадам Поласухер, пусть даже у всех участников будет особый статус и культурная автономия. С замайданщиками и необандеровцами не поспоришь: возможна либо Россия, либо анти-Россия, и с некоторых пор это «или-или» стало совсем безальтернативным – примерно с момента появления в Донецке «Аллеи Ангелов».

Конечно, эта чаемая Россия, спасающая Донбасс и вновь пробуждающая к жизни Новороссию, должна, помимо строго национально-цивилизационной миссии собирания русских земель, быть еще быть социально-экономической и политической альтернативой нынешнему российскому положению дел. Нам не нужна некая «новая Россия» — сочетание российских и донбассовских системных пороков, осененное уникальной «национальной идеей» вроде «повышения уровня достатка и комфорта». Это было бы существо еще меньшего уровня жизнеспособности, чем украинский Шариков. Еще меньшего – потому что «достаток и комфорт» не дают бешеного куража, от которого хочется запрыгнуть на табуретку и под балалайку петь куплеты об экспроприации ворогов.

Нам не нужны «отдельные районы» и «демократическая Украина», пристроенные к оставшейся без изменений РФ. Нам нужна сильная, внутренне и внешне справедливая единая Россия, которая заодно смоет клеймо позорной неловкости, за двадцать без малого лет проступившее на этом великом понятии – «единая Россия». Нам нужна русская национальная миссия и русская социальная идея. Тот самый «большой нарратив», которого так страшатся либеральные постмодернисты и ревнители пункта 2 статьи 13 российской Конституции («никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной»).

Да, эта идея потребует тягот, испытаний и, уж извините за прямоту, жертв. Но без нее тягот, испытаний и жертв будет на несколько порядков больше.

Да, российское население слишком привязалось к идее «комфорта и достатка» как главного и единственного ценностного ориентира, а свой на первый взгляд кипучий патриотизм предпочитает сублимировать в цепляние на все подходящие и неподходящие предметы «георгиевских» ленточек и хмельное распевание 9 мая песен Победы, в перерыве между «Катюшей» и Темной ночью» рассуждая о «хохлах», которые в Донбассе воюют с другими «хохлами», а Россию это все не касается. Потребуется изрядное педагогическое мастерство и применение разных методов социального конструирования. Не хочешь кушать свою идею – будешь кормить чужую. Не хочешь вспомнить, что ты русский – завтра агитационно-пропагандистские отделы украинских Воронежа, Краснодара и Ростова расскажут тебе, что ты украинец. Об этом многое могут рассказать «хохлы» Донецка и Луганска, для которых еще столетие с небольшим назад украинский флаг был нонсенсом, а местные ревнители украинства – чудаками вроде современных «сибирских вольготников» и «питерских ингерманландцев», или вообще «эльфийцев». А вон как все обернулось…

Будет очень сложно. Смертельно. Но если не смертельная сложность – то смерть без вариантов. А третьего просто не дано.

Главный редактор ИА «Новороссия» Станислав Смагин