Станислав Смагин: Патриотам здесь не место?

Рисунок Геннадия Животова

В середине мая в стенах Государственной Думы, под эгидой Минкульта, Института наследия имени Лихачева и при содействии фракции «Справедливая Россия», прошла конференция «Цивилизационный путь России: культурно-историческое наследие и стратегии развития». Видные интеллектуалы, ученые-гуманитарии, публицисты и писатели из Российской Федерации и республик Донбасса собрались, подискутировали о практической реализации традиционных ценностей нашего народа, соотношении понятий «русский» и «российский», задачах нашей национальной культуры. По нынешним временам, когда влияние мыслящего сословия на правящее представляет собой почти нулевую, если не отрицательную величину, даже и это неплохо.

Однако, видимо, русскость способна зажечь глаза если не власти, в целом к ней совершенно равнодушной, то другим общественно-политическим группам. Правда, этот огонь в глазах довольно своеобразен. Дело в том, что на конференцию откликнулись не только сугубо новостные СМИ с обзорными заметками типа «попал под лошадь», но и газета «Коммерсант». Издание, конечно, либеральное, и в то же время довольно респектабельное, не какие-то «Грани слоновьего сноба». Тем не менее, определенные темы-маркеры заставляют и внешне благопристойных людей с хорошими лицами и генами встать на четвереньки и залиться протяжным истеричным визгом с помутненными от ненависти глазами.

Именно это произошло с госпожой Ольгой Филиной из «Коммерсанта», чей памфлет «Изгнание чужебесов» выглядит как перепечатка из позднеперестроечного «Огонька» с легкими вкраплениями В.И.Новодворской. Необходимость выслушивать в течение нескольких часов слова «патриотизм», «русская цивилизация», «православное русское ядро» и «духовные ценности» стала для госпожи Филиной столь непосильной и мучительной ношей, что из-под ее пера вышел клеветон, полный злобный яростной желчи в отношении упомянутых понятий. Да и не только желчи – порой между строк отчетливо просматривается что-то покрепче, из знаменитой брошюры «Der Untermensch» и штудий Альфреда Розенберга. Озлобленность порой застит автору глаза настолько, что она допускает грубейшие фактические ошибки. Так, фразу Татьяны Беспаловой (ведущая конференции, руководитель отдела государственной культурной политики Института наследия) о необходимость построения в России своего «режима истины» Филина восприняла как призыв к восстановлению СССР и советского единомыслия, хотя «режим истины» — это общетеоретический, нейтрально-описательный и безоценочный термин Мишеля Фуко, применимый к любому государству и обществу. А чем Фуко-то обозревательнице «Коммерсанта» не угодил? Леволиберал, постмодернист, даже, прости Господи, гомосексуалист. Хотя, возможно, госпожа Филина просто «вора такого не знает, кликухи такой не слыхала». Приличному человеку достаточно прочитать или хотя бы проскроллить «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд (хотя ее и скроллишь-то с трудом), «Человек с рублем» Ходорковского с Невзлиным, да всю ту же брошюру «Der Untermensch». А всякой философией-шмилософией пусть русачки себе глаза и мозги портят.

Но кульминация желчности и желания поддеть участников конференции состоялась, в полном соответствии с законами жанра, в заключительных строках материала. Госпожа Филина в полной уверенности, что она падла-падла-падлавила клятую русню: «В материалах к конференции, где публиковались обстоятельные доклады спикеров, некоторые из них то ли выражали свою мысль точнее, то ли попросту проговаривались. Например, Юрий Бундин, помощник ректора Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии, на нескольких страницах объяснял, почему «культура должна быть отнесена к стратегической отрасли, наравне с обороной и безопасностью, и субсидироваться из федерального бюджета». Автор руководствовался железной логикой: раз идут информационные войны и мы, деятели культуры, готовы в них сражаться, то обеспечьте-ка нам и соответственную господдержку. И не просто поддержку, а на уровне Минобороны — в общем, даешь гособоронкультурзаказ. И думается, что участники конференции, претендуя на метафизическую санкцию, пытались добиться другой, вполне конкретной — бюджетной. Должен же кто-то покупать их вооружение».

Вот они какие, патриоты-консерваторы. Не Родину они хотят от ворогов оборонять, а на бюджет нападать (хотя даже если это и так, с либеральной точки зрения желание человека зарабатывать любым способом должно исключительно приветствоваться). Шах и мат, русофилы.

Разумеется, прочтение мысли Юрия Бурдина госпожой Филиной сугубо одностороннее и превратное. Но, если брать не кривые трактовки, а суть сказанного – что не так-то?

Да, гособоронкультурзаказ был бы очень кстати. Речь не про то, чтобы патриотов и консерваторов осыпали купюрами, как известный либертарианец и основатель соцсети «Вконтакте» Павел Дуров осыпал петербуржцев из окна своего офиса. Русский патриот должен быть голодным, это мы уже давно поняли. Речь о том, чтобы национально мыслящим авторам и аналитикам не предоставлялись, а хотя бы не блокировались площадки для выражения своего мнения, гонорарного или безгонорарного – это дело не главное. По своему опыту знаю – таких площадок очень мало, раз-два и обчелся. Причем их список не статичен и долгосрочен, он меняется, окна возможностей появляются и вскоре гаснут, либо место у подоконника занимают все те же либералы, в лучшем случае – авторы бессмысленных и бессодержательных статей с банальным стенографическим описанием событий и своим мнением на уровне разве что «за все хорошее против всего плохого». А ведь у либералов при этом есть и множество исконно своих, десятилетиями неизменных СМИ– «Эхо Москвы», Газета.ру, «Ведомости», все тот же «Коммерсант» и все те же «Грани слоновьего сноба» с «кольтами» и «медузами». И не надо говорить, что либеральные авторы вытесняют патриотических по причине банального превосходства в таланте и профпригодности. Все издания, которые они захватывают или населяют с момента создания, убыточны и существуют за счет частных инвесторов такого же мировоззрения, а то и государства («Эхо»).

Включаем любое телевизионное политическое ток-шоу, и там, за редчайшим и практически отсутствующим исключением, то же самое. Три стороны – визгливые либеральные русофобы-заукраинцы; сами украинцы, тупоголовые и тяжко бредящие на тему миллионов алтайских бурятов, что на бронированных лошадях скачут по прериям Донбасса; наконец, не шибко более интеллектуальные госпатриоты-«охранители». Все три стороны очень мало отличаются друг от друга. Либералы и украинцы похожи любовью к Украине, Западу и звериной ненавистью к России. Украинцы и госпатриоты – шаблонностью мышления, заштампованностью речи и желанием запихнуть Донбасс обратно в состав Украины, вот какой Украины, мифической будущей антифашистской или нынешней реальной фашистской – здесь небольшое разногласие.

Наконец, госпатриоты и либералы похожи… да практически всем. Если завтра к власти придет Ксения Собчак, госпатриоты будут воспевать ее (анти)державный гений и ловкость в геополитических многоходовочках и хитрых планах. В свою очередь, либералы еще, по историческим меркам, вчера тоже были патриотами и государственниками. Просто государственниками они были ельцинского государства и режима, назначением которого считалось военной силой «защитить богатых от бедных» (известное высказывание Дениса Драгунского). Да и сейчас разногласия сводятся к частностям и флуктуациям: Крым, война с Грузией, уважение к Церкви, новые современные виды вооружения. А вот повышение пенсионного возраста, отмена льгот, «пакет непопулярных решений» от Орешкина, приватизация промышленно-хозяйственных гигантов и целых отраслей, деиндустриализация, закатывание под асфальт села, фритредерство и ВТО, низкопоклонство перед «западными партнерами», вкладывание всех бюджетных излишков в зарубежные ценные бумаги — это все хорошо, это все мило либеральному сердцу. О главном же разногласии в свое время простодушно проговорился Гарри Каспаров: «Они борются за своё право. За право беззастенчиво грабить страну и бесконечно обогащаться. И это право властвующая воровская бригада нам так просто не отдаст». Если завтра место Силуанова займет какой-нибудь Илларионов, место Кудрина – Милов, а Явлинский станет, как он того желает, спецпредставителем по сливу Донбасса – последние нестыковки в позициях как рукой снимет.

Нормальные патриоты на этом празднике жизни, больше напоминающем пиршество падальщиков, абсолютно лишние. Они ведь вместо изрядно затянувшейся радости по поводу «КрымНаша» могут спросить, почему следом не последовал «ДонбассНаш». Почему не последовала операция по принуждению к миру, хотя для этого были и до сих пор остаются все моральные и правовые основания, и соответствующие обещания звучали с самого верха. Почему мифические бурятские бронекавалеристы не стали реальными. А кому нужны такие вопросы? Очень они неприятные.

Либералы, изображающие себя вечно гонимыми немощными жертвами, на самом деле вечные охотники и агрессоры. Они травили Некрасова за его стихотворение графу Муравьеву-Виленскому, подавившему польское восстание 1863 года. Травили Есенина за то, что читал стихи членам царской семьи. Травили замечательного поэта-фронтовика Бориса Слуцкого, скрепя сердце, коротко, полушутя и только из соображений партийной дисциплины покритиковавшего своего тезку Пастернака (и то – не его, а шведов, вручивших ему Нобелевскую премию). Травили великих режиссеров и писателей, искренне веривших в идеалы советской власти и смевших защищать ее внешнюю политику, одновременно критикуя – о ужас и крамола – политику стран Запада. Теперь вот травят тех, кто защищает не нынешнюю даже власть, крайне, признаемся, скверную, а просто Россию, вечную, великую и многострадальную.

Либеральный журналист Глеб Морев полтора года назад признал факт существования «либерального ОГПУ» с откровенностью не меньшей, чем у Каспарова: «Важно понимать, что при всем разнообразии и богатстве русской культуры ее мейнстрим был и остается «либеральным» (во избежание терминологических споров давайте сразу договоримся, что под «либералами» мы для простоты имеем в виду сторонников западной модели развития). Начиная с Петра Великого, этот мейнстрим ориентирован на западные ценности и практики. Любые отклонения от него — скажем, у Пушкина, Достоевского и Розанова или Блока, Солженицына и даже Бродского — оборачивались для их авторов весьма чувствительными последствиями, на нивелирование которых уходили десятилетия. Стихи Жуковского и Пушкина, прославляющие усмирение Польши, тут же получили от их друга Вяземского имя «шинельных» и, среди прочего, для двух поколений русских читателей испортили репутацию нашего первого поэта. Мудрый Бродский уже даже не пытался публиковать «На независимость Украины», прекрасно представляя себе последствия [!! Эта фраза-угроза задним числом покойному Иосифу Александровичу особенно восхитительна]. Другое дело, что потом приходит либеральный филолог или историк — и все эти «отклонения» спокойно апроприируются мейнстримом: их описывают, комментируют, каталогизируют и ставят на полку. Как это случилось со всеми перечисленными. Ведь историю русской культуры писали, пишут и будут писать либералы — это тоже немаловажное обстоятельство. Русский культурный канон, иерархия имен, образцы историко-культурных описаний — все это задано либералами, от Белинского до Лотмана».

Мореву тогда справедливо возразили, что, безусловно, почти в каждый конкретный момент нашей новой и новейшей истории «либеральное ОГПУ» торжествует, но через несколько десятилетий в истории и памяти народной все равно остаются творцы консервативные, патриотические, почвеннические. Это правда. Но и в режиме реального времени патриоты всегда оказывали сопротивление, периодически – удачное и результативное. В Российской империи их бросали в крепость, как Юрия Самарина за «Письма из Риги», шельмовали, третировали заметно сильнее, чем левых нигилистов-западников вроде Белинского. Но при этом им удавалось склонить общественное мнение на сторону русского дела во время уже упомянутого польского восстания 1863 года, заставить государство вступиться за славян Османской империи в середине 1870-х, а Михаил Катков тогда считался чуть ли не теневым министром иностранных дел.

Очень нелегко было при ранних большевиках, но русское слово и мысль прорывались сквозь заслоны, в политическом измерении благодаря Устрялову и «сменовеховству», в литературном– благодаря Есенину и другим «крестьянским» поэтам.

Заедала цензура и товарищи из органов в позднем СССР, но была собирательная «русская партия», журналы «Молодая гвардия», «Роман-газета», «Москва», «Наш современник», газеты «Советская Россия» и «Литературная Россия», издательство «Молодая гвардия» и серия «Жизнь замечательных людей». Борьба с либерально-космополитическими оппонентами шла на равных, и когда идеологический генерал А.Н.Яковлев решил бросить гирю на либеральную чашу весов задиристой антирусофильской статьей «Против антиисторизма», Брежнев поморщился, сказал «этот #удак хочет поссорить нас с русской интеллигенцией» и отправил Яковлева послом в Канаду. Патриотизм не сдался и в лихие девяностые, когда на либеральную газету «Сегодня» ответом была патриотическая «Завтра», да еще и вооруженная «Лимонкой».

Сейчас консерватизм и патриотизм, если говорить об искренних, неказенных их проявлениях и сторонниках, находятся чуть ли не в низшей точке за последние лет 150-200. Либералы, пользуясь мудрым советом Ленина «прежде чем объединяться, нужно решительно размежеваться», размежевались с великой для себя выгодой. Часть служебных обязанностей взяли на себя «Грани слоновьего сноба» и «Эхо медузы», часть – так называемые «системные либералы»,  одна из основ государственного аппарата наряду с безыдейными чиновниками-жуликами. Еще одна фракция – вроде бы парящие над схваткой либерально-технократические эксперты вроде Константина Ремчукова и Екатерины Шульман. О, милейшая госпожа Шульман! Если под политической технократией подразумевать полнейшую бессодержательность, то Екатерина Михайловна могла бы быть ее эталоном для палаты мер и весов. Откроем Википедию и узрим, что там говорится про взгляды сей персоны. Всего одна фраза: «Считает, что в России установился «гибридный режим», одновременно обладающий признаками как авторитаризма, так и демократии». Простите, но это банальность уровня если не «дважды два четыре», то «трижды три девять», которую вам озвучит любой таксист и дворник, возможно, своими словами. А больше-то вынести в резюме и нечего, остальные взгляды еще бессодержательнее. Я уже не говорю о том, что госпожа Шульман банально слаба в матчасти: недавно, цитируя знаменитую фразу-апокриф Тэтчер о необходимости минимизации российского населения, она приписала ее…Патрушеву, хотя реальный автор – Паршев. Вероятно, здесь та же логика, что и другой либеральной дамы, той, что из «Коммерсанта»: Паршев, Патрушев, кому оно нужно – в этих русских фамилиях и их носителях разбираться.

Либеральный оппозиционный нигилизм – это способ быстрой смерти России. Либерализм системный, сплетенный с чиновной клептократией – яд чуть более медленный. Но и технократия, даже реальная, представляющая собой очищенную от -измов управленческую квалифицированность, а не шульмановскую громкую пустоту, нам вряд ли подойдет. Технократическим образом можно управлять каким-нибудь Люксенштейном или Лихтенбургом, где главные проблемы – перегоревшие лампочки да, раз в год, украденный залетным балканским евроинтегированным цыганом велосипед. В огромной и великой стране вроде России менеджерское мастерство такого характера уместно и необходимо на низовом уровне. Но на общегосударственном уровне без идейного и ценностного наполнения никак. Без идеи, быстро и всем, что попадется под руку, можно тушить пожар, а вот ремонтировать и отстраивать обгоревшее здание – здесь идея уже необходима. В нашем же случае и пожар, что нынче полыхает в самой Российской Федерации и на просторах русского цивилизационно-исторического пространства, без идеи не потушить. И брать ее надо, уж извините, не из Розенберга и Невзлина.

Президент в инаугурационной речи сказал о необходимости борьбы с такими негативными тенденциями, как «косность, дремучее охранительство и бюрократическая мертвечина». За чем же дело стало? Давайте выполнять президентское напутствие! Нам не нужен гособоронкультурзаказ – дайте нам хотя бы госборонкультуротказ. Отказ от доминирования безыдейного потребительства, идейного агрессивного либерализма и препятствования их критике и борьбе с ними. Хватит поливать и без того горящее здание керосином. Иначе совсем скоро здесь останется только печальное пепелище, на котором будут злорадно каркать вороны и глухо ухать филины.

Станислав Смагин, заместитель главного редактора ИА «Новороссия»