Станислав Смагин: Репостовый поход

Кремлевский пресс-секретарь Дмитрий Песков сравнил празднование победы сборной России над испанцами с народным ликованием 9 мая 1945-го, и это, мягко говоря, был перебор. PR-директор «Леруа Мерлен» Галина Панина прославилась на всю страну, написав дикий и чудовищно бредовый пост, как во время данного празднования «вата» сожгла некую девушку – и это, мягко говоря, тоже был перебор. Волна общественного недовольства заставила «Леруа Мерлен» расстаться с альтернативно одаренной сотрудницей, чему общество, уже почти без преувеличения, радуется как 9 мая 1945-го – и это вновь перебор.

Чему радуемся, господа-товарищи? Тому, что мы, общество, существуем и достаточно сильны, чтобы это наше совокупное целое претендовало на статус «гражданского»? Полноте. Мы очень слабы. Нет, наших сил хватает, чтобы отменить российские концерты украинского национал-гомосексуалиста Захара Мая, уволить Панину или заставить юлить и извиняться другую не в меру болтливую даму-менеджера, Яну Ганник из банка «Точка», которая на собеседования задает потенциальным работникам вопрос «чей Крым». Это уже неплохо. И тем не менее очень мало, и эту ничтожность наших, гражданско-патриотических, возможностей здесь и сейчас нужно осознавать для своего же блага.

Известный журналист Андрей Медведев возмутился тем фактом, что свежеотставленная госпожа Панина была пару дней назад спикером на престижном официозном форуме «Территория смыслов». Медведев написал, что в следующий раз, вероятно, «Росмолодежь» пригласит на сое мероприятие Яроша и Билецкого. Так уже ж было такое, Андрей. На Селигер по приглашению движения «Наши» приезжал Д.Корчинский. Еще до второго майдана и обещаний пана Дмитро устроить из всей России гигантское Кемерово, но уже после Майдана №1 и участия дорогого гостя в чеченской войне на стороне «ичкерийцев». Кто-нибудь поплатился за визит этого экстравагантного celebrity? Очевидно, нет.

Мы радуемся, что у нас есть силы поучить жизни Панину. А можем ли мы поучить жизни Грефа, чей «Сбербанк» отказывается работать в Крыму? Высших российских чиновников, которые про кровавого военного преступника Порошенко говорят, что это «лучший шанс для Украины» и «надо помочь Петру Алексеевичу»? Председателя Совета Федерации, немедля после «гибели» Бабченко выразившую глубокие соболезнования семье «погибшего» и пообещавшую ей всяческую помощь, но глухо молчавшую про реальную гибель Гиви, Моторолы, детей Донбасса?

У нас хватает сил и желания лайками, репостами, комментариями и письмами руководству «Леруа Мерлен» устроить показательную расправу русофобке. А почему не было сил четыре года назад прийти на митинги в поддержку Донбасса в количестве если не десятков, то хотя бы просто многих тысяч человек? Не в поддержку обязательного вхождения ЛДНР в состав РФ, я готов принять разнобой мнений на сей счет, просто в поддержку русских людей, борющихся против необандеровской нечисти. Увы, приходили по несколько сотен людей, максимум несколько тысяч. Меньше, чем отметок под иным сетевым постом про Панину.

Меня, как и всех, возмущает слово «вата» в отношении русских патриотов и вообще не страдающих национальным нигилизмом обывателей. Но я не раз слышал, как патриоты, лояльные к нынешней политической системе, используют его в адрес критичных патриотов. Не по-дружески, как чернокожие называют друг друга «ниггер», а именно оскорбительно. На ресурсе Politrussia была популярная дама-блогер, которая вела свои репортажи в пилотке и называла «ватой» сторонников жесткого разговора с Киевом. Это помню, да. Волны возмущения по этому поводу не помню.

Также помню, как еще до изобретения термина «вата» в его нынешнем значении одна известная медийная персона говорила, что эту самую «вату» надо давить танками, а вторая – что если «вате» дать свободно голосовать, она выберет фашистов и всех их, сиречь представителей правящего класса, перевешает. Обе персоны чувствуют себя прекрасно. Сейчас, наверное, вместе со всеми возмущаются выходке Паниной.

У нас гражданского общества сейчас меньше, чем в СССР. Там и без принуждения начальства люди могли выйти на митинг против израильской военщины, известной всему свету, или хунты Пиночета, и анекдот про доярку, пишущую письмо в защиту Луиса Корвалана («не знаю, что за б##дь эта хунта, но если она не отпустит Луиску с карнавала, я от смены откажусь») вполне соприкасается с действительностью. Мне, разумеется, возразят, что поддержать, пусть и добровольно, повестку, одобряемую властью, это одно, а попробовали бы выйти с протестами.

Так ведь выходили, несмотря на более жесткий режим и меры противодействия. Против самодурства бюрократов и партократов, как в Новочеркасске, против хищничества нацменьшинств, как в Грозном, примеров на целую книгу наберется. Хрущева в Самаре (тогда Куйбышеве) ровно шестьдесят лет назад, летом 1958 года, свистом согнали с трибуны. Вот это – общество, еще не сломленное атомизацией и разрывом социальной ткани. И в 90-х оставалось общество, ходившее на массовые акции протеста против ельцинского режима, оборонявшее в 1993 году Белый дом и пикетировавшее американское посольство во время бомбардировок Югославии. А сейчас пока у нас общество репостового похода против не в меру болтливой молодой дуры.

В экономике есть понятие «эффект низкого старта», используемое и в других сферах. Смысл его в том, что легче всего развиваться, в том числе и психологически, после разрухи и тяжелого кризиса. Когда ты, оттолкнувшись от самого дна, выбираешься на поверхность, и даже если ты поднялся только на полметра, это уже не «полметра до дна», а «на полметра ближе к поверхности». Если брать такую систему координат и помнить, на какой глубины дно мы упали, можно умеренно порадоваться и наказанию Паниной; хотя больше меня радует резонанс от повышения НДС и пенсионного возраста – народ, наконец, хоть чуть-чуть перестал верить телепропагандистам, рассказывающим, что его грабят для его же блага.

Но необходимо помнить, что мы все еще не на поверхности и даже не возле нее, а где-то около дна. Что Панина – это махонький элемент двуединой властно-оппозиционной либеральной махины, которого к тому же не вывели из строя, а лишь контузили, и он вполне может вернуться в строй, кадровое решение «Леруа Мерлен» выглядит скорее тактическим ходом по защите сотрудника. Что задача военной кампании – не «поочередно отколошматить всех рядовых солдат противника», а несколько иначе и шире. Российское гражданское общество – пока далеко не победоносная армия, а самочинный партизан, могущий ночью пальнуть из старой берданки по ногам пьяных немцев, возвращающихся из солдатского борделя. Да, хотя бы так. Но не более.

Микроскопическое достижение, радость от которого, превысив пару секунд, становится не достижением, а поражением. Если, контузив фрица где-то под Москвой, считать, что ты уже на пороге гитлеровского бункера в Берлина, бункера никогда не достигнешь, а Москву в итоге потеряешь.

Станислав Смагин, заместитель главного редактора ИА «Новороссия»