"У него четыре мокрухи, мне такие кадры нужны": Командир откровенно о проблемах СВО
Недавно глава Союза добровольцев Донбасса Александр Бородай попал в скандал. В Сеть слили его приватный разговор, где опытный командир говорил неприятную правду об СВО. Бородай не стал отпираться, говорить, будто его голос синтезировала нейросеть, а сказал как есть. А потом детали прояснил в беседе с "Царьградом". Об этом читайте в материале "Новороссии".
Недавно глава Союза добровольцев Донбасса Александр Бородай попал в скандал. В Сеть слили его приватный разговор, где опытный командир говорил неприятную правду об СВО. Бородай не стал отпираться, говорить, будто его голос синтезировала нейросеть, а сказал как есть. А потом детали прояснил в беседе с "Царьградом". Об этом читайте в материале "Новороссии".
Многие мужики в начале СВО шли добровольцами, имея весьма романтизированные взгляды о том, что такое война. Им сейчас особенно трудно, ведь даже опытные бойцы к исходу третьего года спецоперации выгорают.
Люди служили шесть месяцев. Многие пролонгировались и отслужили ещё три, получилось девять. Потом отслужили ещё шесть. Получилось 15 месяцев. Даже для очень крепкого, устойчивого ветерана это прямо очень много,
– говорит Бородай.
А вот месяц отдыха, который положен нашим героям, – это очень мало. А некоторым дают вообще смехотворные две недели, из которых человек может потратить половину на дорогу.
Коллаж: Царьград.
Именно из-за отсутствия отдыха у человека возникает апатия. Ему уже все равно: живет он или умер. И тут начинаются пьянство, наркотики…
Командир признает, что люди им нужны всякие, в том числе с особенностями биографии. Например, он рассказывает об одном крепком старичке, которого хотели вычеркнуть, но Александр Бородай настоял его все-таки оставить:
У него четыре мокрухи, мне такие кадры нужны.
Цинично, но подобные персонажи нередко весьма эффективно выполняют поставленные задачи.
Это война, и люди на неё приходят соответствующие. Не мальчики в розовых штанах. И да, мы сами довольно циничные люди. И командиры у нас, старшие, в генеральских погонах, тоже циничные люди. Нельзя их в этом обвинять, потому что они, извините, дырки затыкают в линии боевого соприкосновения.
Это – феодальные наемники
Размышляя о добровольческом движении, Бородай говорит не самые романтические вещи и сравнивает добровольцев с феодальным наемным ополчением.
У нас сложилась корпорация – цех людей, которые воюют. И надо сказать, что воюют они за деньги. Но и до того, как это процесс был коммерциализирован, это тоже было феодальное ополчение, просто немного в другой форме – харизматический лидер, если хотите, князь, барон – кто угодно, старший командир, который под себя собирает командиров, рыцарей помельче, у каждого из которых есть свои рыцарские копья – то есть небольшие отряды бойцов.
Так жить можно
При этом, по словам Бородая, сегодняшняя армия – это армия рекрутского набора. Он сравнивает ее с армией Нового времени, когда вербовщики ходили по трактирам и собирали мужчин на фронт.
Я не говорю, что это плохо, что так жить нельзя. Можно. И можно действовать, в некоторых случаях достаточно эффективно. Я сейчас вообще не про технологии, не про вооружения, не про тактику и стратегию, речь идёт о социальной организации, что тоже важно.
Коллаж: Царьград.
Бородай говорит, что у наших противников в ВСУ, хотя и меньше мобилизационный ресурс, меньше потенциальных возможностей, но у них на ступеньку выше степень социальной организации вооружённых сил.
Потому что они действуют из того порядка, который уже в так называемом капиталистическом обществе сложился. Это когда развитые страны стали формировать мобилизационную призывную армию из граждан. То есть у них социальный способ формирования военного организма гораздо более современный, чем у нас.
Но Бородай подчеркивает, что мы все равно победим.