Униженная поражением в войнах 90-х Сербия готова взять реванш

Драголюб Дража Михаилович, по словам белградского историка Бояна Димитриевича, это человек, который достоин глубокого уважения, тогда как Милан Недич, председатель сербского правительства во времена Второй мировой войны — «всего лишь» коллаборационист, но не преступник. Сербская православная церковь причислила к лику святых Николая Велимировича, антисемита, который сравнивал Адольфа Гитлера со Святым Саввой. Для Муамера Зукорлича Ачиф-эфенди не коллаборационист и не пособник нацистских оккупантов, а «боснийский герой».

Бывший министр культуры Хорватии Златко Хасанбегович назвал усташей «героями, мучениками и шахидами». Черногорский национализм не помешал Крсто Поповичу согласиться с решением Петровданской скупщины о провозглашении независимого государства под итальянским оккупантом. «Если вычеркнуть турок из их истории, черногорцам просто не о чем будет молоть чушь», — объяснил недавно Ивица Дачич, министр иностранных дел Сербии, бывший спикер преступной партии Слободана Милошевича и главный шут на государственных празднествах полузакрытого типа.

Недавно, ссылаясь на какое-то потерянное и полученное только в начале 90-х годов письмо, академик Сербской академии наук и искусств (САНУ) Драгослав Михайлович наконец-то раскрыл «самую мрачную тайну СФРЮ: врачи на острове Голи-Оток проводили эксперименты над заключенными». Этот ужас, по словам Махаиловича, придумал и поддерживал «латентный гомосексуалист, садист и мазохист» (и черногорец!) Милован Джилас. Против выступал, хоть и безуспешно, известный сербский гуманист и любитель природы Александар Ранкович. Эту глупость, как одну из «эксклюзивных» и «впервые рассказанных историй», опубликовало белградское издание Nedeljnik. Почти все остальные СМИ региона подхватили эту информацию. Не исключая даже Podgoričke Vijesti!

Сербский историк Миливой Бешлин говорит, что пересмотр истории югославских народов — лишь неумелая попытка с помощью ложи и фальсификаций замаскировать катастрофические последствия политики, которую проводили в 90-х годах прошлого века на территории бывшей СФРЮ. «Попытки демонизировать Югославию, которые предпринимаются еще со времен распада этого государства и слома его системы, свидетельствуют о том, что государства-наследники хотят выстроить собственную новую идентичность, прежде всего, на ревизии прошлого. Частью этого процесса является реабилитация коллаборационизма времен Второй мировой войны, а также желание преподнести всех противников Югославии и ее лидера Иосифа Броз Тито не только как «хороших парней", но и как «жертв" и «мучеников" этой системы. Невзирая на идеологические и другие различия, сегодня в Сербии именно так оценивают Дражу Михайловича, Милана Недича, Николу Калабици и Александара Ранковича», — говорит историк Миливой Бешлин.

Avangarda: Однако к Миловану Джиласу (хотя он девять лет при Тито просидел в тюрьме) это не относится. В сербском обществе Милован Джилас так никогда и не получил статус «хорошего парня», прежде всего, из-за своих «смертных грехов», ведь он не был националистом и «выдумал» черногорскую нацию.

Миливой Бешлин: Да, это так. В отличие от Джиласа, люди, которых я упомянул, вписываются в определенный мученический стандарт. То есть никто из них ни за что не отвечает, никто не сделал ничего плохого, и единственная их вина в том, они, будучи в оппозиции к режиму Тито, «защищали сербские интересы». Придерживаясь логики этого «стандарта», мы подходим к тезису, который недавно был высказан на страницах белградского издания Nedeljnik. Академик Драгослав Михайлович попытался в своей статье доказать, что за происходившее на острове Голи-Оток ответственность несут исключительно хорваты и черногорцы: Тито, хорватские органы госбезопасности (УДБА), сторонники Информбюро, Милован Джилас, Йово Капичич…

— Получается, что генерал Йово Капичич, будучи одним из пятерых помощников бывшего тогда «номером два» в Югославии Александра Ранковича, непосредственно несет ответственность за происходящее на Голи-Оток, о чем — вы только подумайте — упомянутый шеф Капичича не имел ни малейшего представления.

— И не только это. Теперь утверждают, что в СФРЮ на протяжении десятилетий молчали о Голи-Оток, а ведь это тоже неправда. До 80-х годов прошлого века тоже проводились критические исследования и писались литературные произведения, где поднимались эти тяжелые вопросы. Автором одного из таких произведений (я имею в виду роман «Когда зацветают тыквы», опубликованный в 1968 году) является как раз академик Драгослав Михайлович. Конечно, никто не собирается оправдывать те методы, которые применялись на Голи-Оток, но речь сейчас не об этом.

— А о чем?

— О попытке реабилитировать предательство и, извратив прошлое, назвать это патриотизмом. Те сторонники Информбюро, которые в 1948 году выступили за СССР и Сталина и против своей страны, де-факто были пятой колонной. В начале 90-х годов этих людей начали причислять к патриотам. И это неудивительно, поскольку та организация югославов, которая ратовала за Сталина, и которой в конце 40-х каким-то образом удалось перебежать в СССР, сама себя официально называла «югославскими патриотами». Кроме того, сегодня о тех, кто когда-то поддерживал Информбюро, говорят как о величайших демократах, боровшихся с «диктатурой» Тито, наказанных и доставленных на Голи-Оток исключительно из-за их вербальных преступлений. Разумеется, это неправда. Отправка на Голи-Оток была типичным сведением счетов внутри Коммунистической партии Югославии, в которой преобладающие правящие силы вели борьбу с убежденными сталинистами и догматиками. А они, повторюсь, не скрывали, что в случае советской агрессии против Югославии, встанут на сторону врага, то есть на сторону СССР и Сталина. Свою догматичность и «последовательность» они считали особенной добродетелью. Чтобы лучше понимать то время, мы не должны забывать, что почти все югославские коммунисты формировались тогда, когда Коммунистическая партия Югославии была лишь секцией Коминтерна, то есть подчинялась Сталину.

— Существовала ли в 1948 году реальная опасность советской агрессии против Югославии?

— Конечно, да. Хотя в последние десятилетия драматичную историю событий 1948 года пытаются свести исключительно к разговорам о лагере на Голи-Оток…

— Почему?

— Потому что доминирующая политическая и интеллектуальна элита Сербии является явно пророссийской. Предательство страны во имя СССР или России или во имя Сталина или Путина для них — это патриотизм высшей пробы… Сводя события 1948 года исключительно к Голи-Оток, эти люди пытаются преуменьшить серьезность и историческое значение конфликта между Тито и Сталиным, то есть скрыть тот факт, что в тот момент Югославия была буквально на грани новой войны. Ее, конечно, никто не объявлял, но война активно велась сразу на нескольких фронтах: на военном, политическом, экономическом, культурном, пропагандистском и разведывательном. Не забывайте, что СССР ввел санкции против Югославии, что страна оказалась в блокаде и подвергалась постоянным советским пропагандистским нападкам.

Хотя окончание конфликта еще было в необозримом будущем, уже в 1951 году в Югославии появилась Белая книга, в которой были изложены не только все агрессивные действия стран Варшавского договора, но и имена сотен югославских солдат, пограничников, которые погибли в этих столкновениях. Я повторюсь, что никто не собирается оправдывать методы, применявшиеся на Голи-Оток, но — нравится это кому-то или нет- недалек от истины тезис о том, что вся Югославия превратилась бы в Голи-Оток, не будь на этом острове одного лагеря. Кстати, в 1956 году стало ясно, насколько сурово Никита Хрущев готов действовать, чтобы наказывать непослушное венгерское руководство. Так же поступил и Леонид Брежнев в 1968 году в Чехословакии. В этой связи задумайтесь, как обошелся бы Сталин с Югославией в 1948 году! Да тут бы камня на камне не осталось. Тем более что внутри югославской партии и армии было много тех, кто готов был встать на сторону советского агрессора.

— Вы сказали, что государства, появившиеся после распада СФРЮ, пытаются выстроить собственную идентичность, демонизируя Югославию. Помимо того, что все события 1948 года сводятся исключительно к рассказу о Голи-Оток, где еще вы замечаете эту тенденцию? И вообще для чего все эти исторические фальсификации?

— Настоящее национальных государств на постюгославском пространстве не блестяще. Все это коррумпированные, бедные, брошенные на произвол судьбы общества, которые в основном одинаково заискивают перед Москвой, Анкарой или Берлином. Чтобы прикрыть мрачную действительность, нужно, прежде всего, преподнести в самом худшем свете общее лучшее прошлое. Поэтому Югославию демонизируют. Другая причина, разумеется, идеологическая. СФРЮ было весьма эгалитарным государством, основанным на идее социальной справедливости, антифашистском ценностном консенсусе и многонациональной концепции интеграции. Все это противоречит современной доминирующей идеологии, которая базируется в основном на национализме, ненависти, национальных предрассудках и стереотипах. Таким образом, все постюгославские общества опираются на различия разного рода (национальные и социальные), и необходимо их как-то оправдать и примирить с ними. Легче всего легитимизировать междоусобную вражду и ненависть с помощью демонизации периода Югославии, Сегодня ее называют диктатурой, в которой большая часть народа угнеталась, была бесправной и прочее.

— Президент Сербии Александр Вучич начал свою политическую карьеру в партии, члены которой шли в район Дедине, чтобы вбить осиновый кол в «вампира» Тито. Через 20 лет президент Вучич, которого часто очень неуместно сравнивают с Тито, не только не демонизирует «лучшее прошлое», но и, например, очень поддерживает внешнюю политику СФРЮ. Откуда такие перемены?

— Гротескное отношение Вучича к Тито объясняется, в первую очередь, мегаломанией. Интересно, во время правления Вучича исторический ревизионизм получил определенный импульс, поскольку правящие структуры оказывают на историографию меньше давления, чем при Борисе Тадиче. Вспомните только, как Тадич открыто поддерживал реабилитацию Драже Михайловича или формирование государственной комиссии, которая занималась бы «коммунистическими преступлениями», а потом и комиссии, задачей которой было найти место захоронения Михайловича. С другой стороны, Вучич достаточно цинично относится к югославскому прошлому.

— В каком смысле?

— В окружении Вучича есть свои «четники» и свои «партизаны», свои «западники» и свои «русофилы», свои «реформисты» и свои «националисты», которыми он сознательно манипулирует. Если, например, объявляется, что суд реабилитировал какого-нибудь коллаборациониста времен Второй мировой войны, то выступает Небойша Стефанович, который происходит из партизанской семьи, и который критически относится к таким вещам. Одновременно, согласно заранее утвержденным ролям, подает голос кто-нибудь из правого крыла Сербской прогрессивной партии. В его задачу входит поддержать принятое судом решение. Точно так же Вучич подходит к остальным событиям в обществе, потому что так проще всего заключить в рамки собственного режима всю политическую и общественную динамику. В этом своеобразном «внутрипартийном плюрализме» все под вопросом, кроме авторитета Вучича. Вместе с тем он таким образом препятствует появлению любой альтернативы уже существующей системе.

— Известно ли общественности, что президент Вучич думает о реабилитации Драже Михайловича, например?

— Нет. Общество не знает даже, реформист ли Вучич или националист, западник ли или русофил. Во всех упомянутых вопросах Вучич последовательно амбивалентен. Правда, я должен сказать, что после реабилитации командира четников Николы Калабича Вучич занял умеренно неодобрительную позицию, в частности раскритиковав закон, принятый предыдущим правительством. Отметьте, что Вучич раскритиковал не саму реабилитацию, а правительство Бориса Тадича, которое в 2011 году приняло этот закон. Конечно, он очень плох, но вопрос в том, почему партия Вучича не изменит или не отменит его, воспользовавшись своим большинством.

— Пока президент Вучич примеривается к роли «фактора мира и стабильности на Балканах», министры и СМИ, подконтрольные ему, ссорятся с соседями и сознательно создают впечатление, что Сербия действительно готовится к войне. Почему регион это игнорирует?

— Я думаю, что сегодня всем более-менее ясно, что Сербия готовится взять реванш. Я не знаю, ведется ли подготовка только в мыслях или предпринимаются какие-то реальные действия в финансовой и военной сфере, но мнение, которое вы высказали, совершенно оправдано.

— О каком реванше вы говорите?

— Униженная поражением в войнах 90-х Сербия снова поднимает в регионе так называемый сербский вопрос, который, как и всегда, в первую очередь касается территорий. Сербские националисты, побежденные, но уверенные в том, что их вины ни в чем нет, и что к их поражению привел западный заговор и ненависть, сумели сохранить свой «проект». Теперь они выжидают, когда международные условия изменятся и представится шанс взять реванш.

— О каких международных условиях идет речь?

— Во-первых, агрессивная Россия вступает во все большие противоречия с Западом. Эта новая холодная война — только на руку сербскому национализму. Кстати, он больше не автономен. Будучи ответвлением русского великодержавного национализма, сербский национализм сегодня находится в положении подчиненного и, даже если бы захотел, не может дать отпор русским. Им без труда удается подстрекать сербских националистов к тому, чтобы те вновь и вновь поднимали вопрос о пересмотре границ на Балканах. В этом регионе мира не будет до тех пор, пока Сербия не объединится с Республикой Сербской, пока не вернет Косово, Черногорию — таково послание влиятельных российских политических активистов на Балканах. Сербии не нужен лидер вроде Милорада Додика — так считают российские академики, СМИ и аналитики. Если тенденция русификации сербского общества продолжится, сербские националисты посягнут на Боснию и Герцеговину, сделав ее своей первой мишенью. В этом смысле положение Черногории, как члена НАТО, несравненно безопаснее и стабильнее. Наносить удары по Боснии и Герцеговине особенно просто ввиду того, что в этой стране есть нечто, что сербские националисты уже давно называют «самым полезным военным завоеванием», своим единственным трофеем. Я уже не говорю о Милораде Додике, который, благодаря своим особенным связям с Москвой, только подкрепляет уже созданные условия для сербского «второго шанса».

— Значит ли это, что Москву не устраивает призыв президента Вучича к «внутреннему диалогу» о Косово?

— Конечно, ее это не устраивает. Цель диалога — решить косовскую проблему, а Россия хочет, чтобы этот вопрос как можно дольше оставался открытым. С его помощью Москва хочет оказывать негативное влияние на Сербию и дестабилизировать Балканы. Сегодня из определенных российских кругов, которые прежде грозили Черногории, поступают угрозы Вучичу. Теперь, как и раньше, угрожают не высокопоставленные руководители РФ, а главы определенных российских институтов, академики, аналитики, СМИ, близкие к Кремлю. Даже российское государственное телевидение недавно сделало оскорбительные замечания в адрес президента Сербии.

— Как вы думаете, будет ли президент Вучич реагировать на угрозы Москвы? Если оценивать объективно, насколько велико его пространство для маневра?

— Оно все меньше, и виноват в этом во многом сам Вучич. Недавно многие белградские СМИ опубликовали комментарий Никиты Бондарева о том, насколько искренне Вучич отстаивает российские государственные интересы, и является ли он в действительности «русским патриотом». На случай, если он им не является, в материале без зазрения совести рассматриваются все доступные «варианты» дальнейших действий. Я думаю, что в этом смысле сегодня Вучичу угрожает большая опасность. Потому что предупреждения есть, и их нужно только «считать». Да и вообще, разве история не напоминает нам, какие методы способны применять русские, чтобы расквитаться с «предателями» на Балканах?!

— Если вот уже пять лет своей непререкаемой власти президент Вучич планомерно уничтожает прозападную оппозицию, НПО, свободные СМИ, то на кого ему теперь опереться для защиты от будущих нападок Москвы? Кто может стать его союзником в этой борьбе?

— Последние пять лет Вучич параллельно разрушал и прозападные и либеральные партии, и критически настроенные СМИ, чтобы предстать в глазах Запада единственным субъектом в Сербии, который обладает реальной политической властью. Вместе с тем, ведя ту же игру, что и Виктор Орбан, Вучич пугал Европу радикальными правыми, которые, отрекись они от президента, могут стать серьезной проблемой для Брюсселя. Конечно, взрастив ультраправых как единственную альтернативу, Вучич совершил огромную стратегическую ошибку. Потому что, если случится серьезный конфликт с русскими, Вучич точно остается в одиночестве. У него нет почти никого, на кого можно было бы положиться. Почему? Потому что — я повторюсь — он давно уничтожил всех своих потенциальных союзников. Кроме того, он совершил вторую грубейшую ошибку. С помощью подконтрольных ему СМИ он настолько русифицировал сербское общество, что сегодня оно более антизападное и пророссийское, чем было после интервенции НАТО в СРЮ в 1999 году. Так что если Вучич решится на некий радикальный политический поворот, то у него не будет союзников не только в СМИ или либеральных партиях, но и в обществе, на которое он сам повлиял.

— Как это характеризует президента Вучича как политика? Вам известно, что он часто говорит о собственном месте в истории, задается вопросом, каким его запомнит история…

— В середине 90-х бывший тогда премьером Черногории Мило Джуканович принял стратегическое решение направить Черногорию в сторону Запада, но прежде он предпринял действия, противоположные действиям Вучича. Джуканович создал союз с прозападной оппозицией, СМИ, обществом — и победил. В 2006 году Джуканович вернул Черногории независимость, а в 2017 году привел ее в НАТО. Подобные серьезные политические решения реализовывают, не уничтожая политических противников, а создавая с ними стратегический союз. Боюсь, Вучич этого не понимает. Я не хотел бы делать предположения о его месте в истории, но, судя по тому, что происходило до сих пор, по тому, как мы живем, мне не кажется, что когда-нибудь имя Вучича будет вписано золотыми буквами в нашу историю. Потому что он сам декларативно поставил перед собой масштабные цели, большинство из которых так и не достигнуты. Но если бы он сделал по-настоящему исторический шаг…

— О каком историческом шаге вы говорите?

— Историческим шагом для Сербии был бы сознательный отказ от попыток «выделиться в истории», которые начались в середине 80-х годов. О чем конкретно речь? Следует принять решение о том, что Сербия наконец обращается к себе, отказывается от своих имперских претензий в регионе, безоговорочно признает суверенность и государственность Боснии и Герцеговины, Македонии, Черногории и перестает играть роль жандарма или «малой России» на Балканах. Сербия должна признать Косово, признать собственное военное и нравственное, признать геноцид в Сребренице, геноцид в Боснии и Герцеговине… Вот, что было бы историческим шагом. Без этого Сербия останется вмурованной в глыбу 90-х годов прошлого века. Но, к сожалению, я не вижу, чтобы Александр Вучич сегодня был готов сделать шаг в этом направлении.

Источник: inosmi.ru

Автор: Тамара Никчевич (Tamara Nikčević)

Мнение автора статьи может не совпадать с мнением редакции