Во что верит Донбасс

Регионы, города, поселки, как и отдельные люди, должны иметь свой духовный стержень, духовную составляющую, которая формируется с течением времени в виде некого поля, присущего только данному месту. Формируют это поле люди, проживающие на этой земле, их взгляды, убеждения и ценности. До революции донецкую землю, как и в России, украшало множество православных храмов. Так как Донбасс населяли выходцы из Курской, Смоленской, Белгородской губерний, люди православные, то и духовной сердцевиной в Донбассе было православие.

Первая в Донецком крае, Николаевская церковь была построена русскими переселенцами в начале XIX века, на территории нынешнего Ленинского района Донецка (бывшее помещичье село Григорьевка). В 1842 году благодаря меценатству крупного местного помещика Василия Мандрыкина был возведен первый собор, Свято-Александро-Невский храм в поселке Авдотьино.

Старожилы рассказывают, что архитектура храма этого необычна, в России есть только один храм, построенный в подобном стиле. Выбор святого, покровителя храма и православной общины не был случайным. Князь Александр считался небесным покровителем великого полководца Суворова, с которым Мандрыкины были тесно связаны в прошлом. С ростом численности населения Донбасса росли и православные храмы. В том же Свято-Александро-Невском храме в 1858 году община состояла из 1687 прихожан, а в 1896 — 2321 человека. За короткий период были возведены также Свято-Николаевский кафедральный собор (поселок Ларинка). Свято-Успенский храм (поселок Рученково), Свято-Николаевский храм (поселок Шахтостроитель, Калининский р-н). Свято-Успенский храм (поселок Буденновка. Пролетарский р-н). Свято-Вознесенский храм (поселок Петровка. Петровский р-н). Эти храмы выстояли в лихие годы революций, а к 1925 году в Донбассе уже было зарегистрировано 640 православных приходов (450 приходов так называемых ортодоксов-тихоновцев, и 180 – обновленческих храмов).

Но разговор о том, во что верит Донбасс, был бы не полным, если бы мы не коснулись духовных традиций других народов, населяющих эти земли: евреев, немцев, греков и других. Традиционны для дореволюционного Донбасса были небольшие протестантские общины: лютеранские, баптистские и меннонитские. До 1917 года такие общины были известны в Гришино (ныне станция Красноармейск), Енакиево, Мариуполе (бывший город Жданов), Юзовке (ныне Донецк). Члены этих направлений протестантизма также собирались группами в Авдеевке, Васильевке, Гродовке, Ново-Экономическом, Ново-Бахмутовке, Железном, Селидовке, Очеретино, Корсуне, Орловке, Маринке, Григорьевке, Красногоровке, Горловке и на Путиловском заводе, а также на руднике Григорьевский (было около 300 человек — баптисты, адвентисты и евангельские христиане).

Представлены были в Донецком крае и иудейские общины (25). Мусульмане также имели свои центры, в частности в городе Макеевка, где была построена школа и медресе. Под Енакиево компактно проживала община так называемых поповских старообрядцев.

Несмотря на такую широкую палитру религиозной жизни, разногласий на религиозной почве не было. Все эти люди, приехавшие в Донбасс в поисках лучшей жизни, научились жить в духовном пространстве диалога, научились понимать и помогать друг другу.

Такова была религиозная специфика региона до 1925 года. К сожалению, Донбасс пережил несколько жесточайших волн репрессий, направленных на уничтожение духовной элиты, со стороны атеистической большевистской, а затем и советской власти.

Именно в Донбассе большевики наиболее активно уничтожали храмы, вешали священников, повергая регион в хаос безверия. По словам местной жительницы, родившейся в 1938-м, в то время в Сталино (Донецк) нельзя было найти священника, чтобы окрестить ребенка. «Такое время было. Большинство священников было сослано, а кто остался – прятались. Моя мать рассказывала мне, чтобы окрестить меня священника искали почти месяц. Пришел потом один в штатском, поздно ночью, окрестил, а на следующий день мои родители должны были поехать к нему, взять грамотку. Но узнали, что на другой день он был уже арестован. Поэтому, когда в 90-е я первый раз пошла в храм, сомневалась в действенности моего крещения, но священник, к которому я обратилась с этим вопросом, сказал мне, что все действительно и перекрещиваться не нужно», — рассказала мне эта женщина. «Время было лютое, безбожное. Вот и уничтожали все. Свято-Александро-Невский храм в 1930 году лишился своих колоколов, а на следующий год храм был взорван, остался только фундамент. И источник чудотворный засыпали, но вода все равно шла. Конечно же, это было их (большевиков) отношение к православию, к церкви такое. Но, я считаю, именно по такому отношению можно судить о морали и идеалах человека. Храм — это ведь не только камни, это стремления к Богу, к чистоте и благодати. Мы (местные жители), когда это все началось, спрятали колокола Свято-Александро-Невского храма. Просто закопали их, а когда время пришло, отрыли и теперь они на звоннице храма установлены. Я вам вот, что еще скажу. Большевики храмы-то разрушали, при этом не разрушив ни одной синагоги и не репрессировав ни одного раввина», – рассказывал один из старейших жителей Авдотьино (пригород Донецка).

О том периоде сохранилась записка, которая до сих пор хранится в донецком краеведческом музее. 18 октября 1931 года зампред Сталинского горисполкома подписал такую бумагу: «Отзыв. Выдан взрывному технику Всеукраинского отделения Взрывоенпрома тов. Кондратьеву Я.И. в том, что порученные ему взрывные работы по взрыву собора г.Сталино производились им технически грамотно и вполне хорошо, результатом чего получено до 80% годного стройматериала».

По словам жительницы Донецка Елены,члена баптистской общины, время было трудное и именовалось в народе «ежовские рукавицы». «Многие наши общины были закрыты, а служители арестованы. Люди были сильно напуганы, но все равно иногда собирались тайно для совместного служения» — рассказывает женщина.

Только в 1939 году, когда Донбасс практически был превращен в духовную пустыню, стало исполняться известное указание И. В. Сталина: «По отношению к религии, служителям русской православной церкви и православноверующим ЦК постановляет: 1. Признать нецелесообразным впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей РПЦ, преследования верующих. 2. Указание тов. Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 г. за № 13666-2 «О борьбе с попами и религией», адресованное председателю ВЧК т. Дзержинскому, и все соответствующие инструкции ВЧК-ОГПУ-НКВД, касающиеся служителей РПЦ и православноверующих, – отменить…»

Несмотря на удар, нанесенный духовной православной жизни Донбасса, церковь начала восстанавливаться. Как ни странно, этому «помогли» годы Великой Отечественной войны. Дело в том, что немецкий оккупационный режим не препятствовал возникновению новых религиозных православных общин и возобновлению деятельности закрытых большевистской властью церквей. К этому периоду относится и само учреждение православной Донецкой епархии, после чего с 1949 года самостоятельных правящих архиереев сюда не назначали.

К 1948 году в одном городе Сталино (будущий Донецк) было зарегистрировано уже 235 приходов Русской православной церкви, действовало 13 религиозных православных общин. Но такова специфика Донбасса – резкая смена периодов подъема и затухания религиозной жизни, духовного расцвета и жесткой атеистической реакции и безбожия, проводимого советской властью.

На примере Донецка можно проследить процесс возникновения и последующей послевоенной ликвидации православных общин. Первыми закрывались малочисленные общины, которые в годы немецко-фашистской оккупации занимали под культовые здания, общественные постройки. Верующие переводились в соседние, более крупные приходы, зачастую расположенные в другом селе. Естественно, продолжали посещать церковь не многие. Тогда, через год-два, закрывался и этот приход.

«У нас в 1941 году в поселке Трудовские образовалась православная община, которая открыла молитвенный дом в здании, принадлежавшем шахтоуправлению. В сентябре 1960 года по настоянию шахтоуправления здание было освобождено, а имущество перевезено в церковь поселка Старо-Михайловка. Большинство членов общины не могли туда ездить, и общину закрыли», – рассказывает жительница поселка Трудовские Наталья, очевидица тех событий.

Такая же судьба постигла и православную общину в поселке Авдотьино, которая заняла под молитвенный дом бывшую сторожку церкви (здание церкви было разрушено во время войны). Здесь службы регулярно шли до февраля 1963 г., когда община была снята с регистрации, а здание снесено.

Православная община поселка Рутченково действовала с 1942 г. В 1946 г. она была ликвидирована, занимаемое ею здание изъято.

Религиозная община Николаевского молитвенного дома в поселке Григорьевка (Ленинский р-н) существовала с 1942 по 1959 гг.

Православная община церкви Петра и Павла (поселок Смолянка) возникшая в 1942 г., заняла молитвенный дом (постройки 1910 г.), здание которого использовалось до Великой Отечественной войны под школьные классы. Однако уже в декабре 1961 г., через год после закрытия Николаевской церкви на станции Сталино, исполком принимает решение об изъятии здания и снятии с регистрации общины Петра и Павла.

За период с 1945 по 1981 гг. было ликвидировано 148 приходов Русской православной церкви. Последним был снят с регистрации в 1981 г. как самоликвидировавшийся приход поселка Покровское Артемовского района. Основная волна закрытия храмов в Донбассе, как и по всей стране, прокатилась в конце 50-х — начале 60-х годов, тогда в области было закрыто 680 православных общин. Это было время интенсивного прироста населения, которое на начало 1959 г. в Донецке превысило 700 тыс. человек. Тогда, как в годы войны, в городе с населением 178 тысяч человек действовало 13 приходов.

Таким образом, к 1988 году в Донецкой области действовало 82 церкви и молитвенных дома, а в городе Донецке — 5 храмов, которые находились в удаленных от центра районах города. Все это время центром православия в Донбассе была Покровская церковь в.Старо-Михайловке. куда передавали культовое имущество многих закрытых храмов, в том числе и разрушенного в 1931 г. Свято-Преображенского кафедрального собора. Покровская церковь — единственная в Донбассе — осталась без изменений в своем первозданном виде.

В преддверии распада СССР, Донбасс снова, по словам местного жителя, бывшего в годы религиозных репрессий дьяконом православного храма, становится оплотом Православия на востоке Украины. «У Донбасса есть своя специфика — рассказывает этот человек, – в безбожные времена сюда съезжались люди со всех областей Советского Союза для того, чтобы работать на шахтах, поскольку труд шахтера в то время ценился высоко. Работа эта опасная, без веры тяжело под землю идти, и многие крестились тайно, шли в храмы».

С возрождением религиозной жизни, в 1990 году стали снова назначаться Донецкие епископы. В 1995 году в городе был возведен первый в мире православный храм во имя святителя Игнатия (Брянчанинова).

Знаковым событием в череде восстановления храмов стало также возведение нового Преображенского кафедрального собора в 1997-2006 годах. В середине 2012 года в Донецке была обретена утерянная чудотворная икона Христа Спасителя «Хлеб животный».

Но возрождалось не только православие. С 90-х годов Донбасс буквально захлестнула поликонфессионалность. Среди крупных промышленных городов бывших республик СССР в крае были самые высокие показатели зарегистрированных религиозных общин – 46% от всех зарегистрированных на территории всего СССР. И это закономерно. Регион находится на перекрестке исторических путей между Востоком и Западом, на границе пересечения разных религий – христианства, мусульманства, иудаизма, разных конфессий православия, католицизма и протестантизма. Эта смешение и создало характерную черту в духовной жизни коренных донбассовцев – толерантность и уважение к чужих взглядам на жизнь, вселенную и Бога, что привело регион к тому, что Донбасс стал постоянной землей обетованной для различных религиозных диссидентов. Например, на территории Донбасса еще 10 лет тому количество свидетелей Иеговы приближалось к миллиону (сейчас их не больше 25 тыс. человек).

Так называемая миссионерская экспансия, пришедшая на Украину с западной Европы, Канады и Америки в 90-е годы, привела к тому, что и в Донбассе стали возникать новые для региона конфессии («Церковь Христова», «Новоапостолькая церковь», «Церковь Исуса Христоса Святых Последних дней» (мормоны), церковь «Слова жизни», «Христиан веры Евангельськой», «Союз церкви Божьей»), имеющие прочные связи с западными центрами.

В Донецком крае они создали разветвленную структуру своих миссий, союзов, объединений с целью не только активной пропаганды, но и создания своих экономико-корпоративных организаций («Всеукраинские корпоративные союзы баптистов», «Южноукраинский союз адвентистов седьмого дня» и др.). Им удалось выстроить прочную систему производства, рынка сбыта, собственного потребителя и много другого в ряде районов Донбасса (Харцызском, Славянском, Першеправневом и др.) до 2014 года. Внутренняя жизнь подобной организации напоминала исторический опыт кальвинистских кантонов, с их четкой системой производственной, экономической, социальной и духовной жизнью общин.

Второй характерной чертой Донбасса стал феномен эдакой мощной религиозной антисистемности, которой практически не было на Украине, и который проявился благодаря изменению социума. С одной стороны, переломная эпоха 90-х годов, коснувшаяся некогда благополучного промышленного региона, высокий образовательный уровень его жителей, в том числе мощный пласт технической интеллигенции, с другой стороны радикализм молодого поколения донбассовцев, его внутренний эгоцентризм и отчуждение, – все это расширяло сферу традиционной религиозности и способствовало развитию мировоззренческой антисистемы, а значит и определенного религиозного эзотеризма.

В Донбассе появились различные псевдодуховные культы, часто связанные с разными формами оккультизма. Достаточно сказать, что в Донецке издавалось семь крупных международных эзотерических газет, не считая массы мелких региональных изданий. В наиболее крупных промышленных районах Донбасса – Донецке, Мариуполе, Макеевке, Горловке, Краматорске и других утвердились саентологи, теософские, антропософские, группы «Белого Братства», представители «нью-эйдж», «Церковь Уитнесса Ли», различные восточные учения, предполагающие медитативные практики, неоязычники и даже эпатажное течение ЛГБТ (лесби-гей-би-транссексуалов, зарегистрированное как общественная организация «Центр Святого сотника Корнилия»). Причем, 60-70% членов этих групп, в том числе и направленный так называемого «религиозного модерна», составляла молодежь 18-29 лет; 55-60% — люди с высоким уровнем образования; 30% — интеллигенция; 22-25 % — студенты.

Вначале появление различных псевдодуховных направлений воспринималось как проявление свободы, но потом стало ясно, что многие новые «религии» есть не что иное, как деструктивные культы. В настоящее время, после 2014 года и развязанной военной агрессии Украины против жителей Донбасса, духовная палитра региона продолжает стремительно меняться. Произошло резкое сокращение протестантских общин, псевдодуховные секты либо закрылись, либо ушли в подполье. И многие оставшиеся в Донбассе опять, как некогда их предки сто лет назад, пошли в православные храмы.

Будем надеяться, что эти ручейки возрождения православной жизни в регионе сольются в мощные реки и духовная жизнь Донбасса опять обновится и оздоровится.

Наталья Залевская специально для ИА «Новороссия»