Военные преступления и убийственные приказы, разочарование или, наоборот, полная преданность: о чём рассказывают пленные ВСУшники

Всё это - отрывки историй военнопленных, которые были захвачены российскими войсками на передовой. ИА Новороссия начинает серию публикаций, которые помогут лучше понять, кому мы противостоим на фронте, а самое главное – убедиться, что мы всё делаем правильно.

Взгляд с обратной стороны

За годы боевых действий пообщаться с пленными, взятыми ополчением в ходе боевых действий в Донбассе, довелось не так уж и мало, однако, по большей мере, эти беседы интереса не представляли, так как взятые на передовой твердили, как мантру, одну и ту же историю: воевать не хотели, контракт с ВСУ подписали от безысходности, дабы прокормить семью. А в плен уж попадали либо по глупости командования, отправившего, по сути, прямо на наши позиции, либо по глупости своей (а зачастую – из-за пристрастия к алкоголю).

Совсем другое дело – общение с военнопленными, взятыми в ходе активной фазы боевых действий, в период ожесточённых сражений, которые развернулись на полях специальной военной операции. Здесь уже совсем другие разговоры и истории и обстоятельства пленения, в которых далеко не каждому удастся убедить в своей непринадлежности к украинским войскам. Кто не помнит этих интервью 2014-2015 годов, когда тысячи солдат ВСУ как на подбор оказывались поварами, водителями и медиками?

В рамках проекта «Подари надежду», направленного на способствование обменному процессу, у нас появляется возможность пообщаться с теми, кто ещё недавно воевал по ту сторону линии фронта. Примечательно, что почти все они – из Мариуполя, пленённые либо на промышленном гиганте «Азовсталь» в ходе финального этапа сражений за город, либо на комбинате Ильича. Особенно это тем, что общение с украинскими солдатами предоставляет уникальную возможность увидеть до боли известные события, в которых и нам самим довелось принять участие, но уже глазами противника. Это – и оценить эффективность наших действий и замыслов, да и просто понять, каково это было для тех, кто целился и стрелял в нас.

Видимо, не ожидая, что журналист, с которым приходится общаться, не просто осведомлён о событиях в Мариуполе, но и сам был их участником, многие из пленных, слыша специфические уточняющие вопросы, удивляются. Меняют характер своего повествования и ведут беседу уже не как с журналистом, а в точно такой же позиции: им самим становится вдруг интересно узнать, а каково это было – всё – с нашей стороны линии фронта.

К потере Мариуполя были готовы

По мере успешного продвижения наших войск в Мариуполе для нас, рядовых участников этих событий, ситуация воспринималась таким образом, что противник под давлением вынужден был планомерно отступать всё глубже и глубже в город, покуда в конечном итоге не оказался зажат на территории «Азовстали».

Тем не менее при общении с военнопленными становится понятно, что киевская группировка изначально предполагала для себя такой вариант и заблаговременно сделала металлургический гигант своим штабом, сосредоточив там колоссальный ресурс боеприпасов, оружия, медикаментов и продуктов питания. До последнего мгновения официальный Киев обещал деблокаду, подкрепление и прорыв окружения для мариупольского гарнизона, однако сам гарнизон, кажется, с первого дня понимал всю тяжесть своего положения.

О мнимой деблокаде мы спрашиваем каждого, с кем общаемся, но большинство военнопленных откровенно признаются: буквально сразу же стало ясно, что за громкими заявлениями военно-политического командования не последует никаких реальных действий.

«Мы не владели общей обстановкой, что происходит вокруг нас. У нас-то и самих порой связи не было между бункерами и позициями, не говоря уже о выходах куда-то дальше, - вспоминают пленные. - Командиры на месте несколько раз говорили нам, что идёт подкрепление, но потом как-то всё стихло, и больше не затрагивали эту тему».

По словам пленных, первые дни радостного восторга, дескать, им на помощь уже идут, сменились затянувшимся ожиданием, которое наталкивало на мысль, что подкрепления не будет. Когда же командиры на местах больше не вспоминали эту тему, никаких подтверждений в обмане уже не требовалось.  Для большинства из тех, с кем мы общаемся, этот период ассоциируется с отчаянием.

Стало ясно: наши войска окончательно зажали их на «Азовстали», никакой помощи уже не будет, а потому остаётся только умирать: под авиационными бомбами, сыпавшимися градом, от ранений и голода. Некоторые вспоминают: порой, в результате одного только артналёта, количество погибших украинских военных шло на десятки. Те, кому не посчастливилось остаться снаружи, были лёгкой целью для российских самолётов и орудий, обрабатывавших территорию комбината круглосуточно.

Глядя на последствия беспрестанных атак, разгребая завалы и вытаскивая тела своих сослуживцев, многие уже прощались с жизнью, понимая, что их черёд не за горами.

Равных не было

У читателя может возникнуть вполне закономерный и логичный вопрос, отчего же тогда мариупольский гарнизон по большей мере вспоминает период «Азовстали» как безнадёжность и отчаяние. Как могло выйти так, что кто-то ежедневно погибал десятками, в тот момент, когда территорию предприятия, его хорошо укреплённые и защищённые бункеры с самого начала готовились к тому, чтобы держать здесь оборону? Тот же вопрос возникает и у нас.

Украинские военнопленные из числа нацгвардейцев, морпехов и других подразделений, которые принимали участие в боях, лишь усмехаются, выслушивая мои вопросы о колоссальном количестве продуктовых запасов, медикаментов и другого имущества. Подтверждают: да, всё это было, вот только – не у всех.

Командование мариупольским гарнизоном быстро взяли на себя боевики «Азова», полностью подчинив все другие подразделения, как армейские, так и силовые в целом, ту же полицию. По бумагам штатное расписание оставалось прежним, но вот на практике все решения принимались «Азовом», он же отдавал распоряжения и команды, определял, кто и где будет базироваться, какие участки линии фронта держать и какие боевые задачи выполнять.

В качестве самого наглядного примера о неравном распределении запасов и средств военнопленные приводят историю о плане базирования подразделений, рассказывая о том, что места в катакомбах «Азовстали» вполне хватило бы на всех, однако боевики нацбатальона, уйдя в бункеры, пришли к логичному выводу, что кто-то должен прикрывать их снаружи. Тех, кому не посчастливилось и на кого пал этот жребий, остались на поверхности не только нести боевые дежурства, но и жить. Скольким из них удалось уцелеть – не сложно догадаться.

«Несколько раз ротный отправлял меня получать продукты. И бывало такое, что мы заходили, а бойцы «Азова» сидят за столом и обедают. У них там всё хорошо было, а нам давали пакет крупы и банку какой-то консервы на всех на несколько дней, мол, продуктов нет», - признаётся один из военнопленных.

Таких историй за время общения выслушать довелось немало. При этом были и обратные, где пленные отмечали, что знают о подобном отношении, но сами получали довольствие если не в полном, то в весьма не скудном объёме. А потому понять логику такого классового деления крайне сложно. Единственное, в чём нельзя ошибиться, так это в факте того, что вершиной данной иерархии непременно был именно «Азов» - это подтверждают все, кто пострадал от действий нацистского батальона, так и те, кому удавалось нормально уживаться с ними.

Наглядный пример

В целом же общение с военнопленными даёт уникальную возможность увидеть многие ситуации по-новому и гораздо ярче и объёмнее, нежели доводилось знать об этом ранее. Ситуация в стране, положение дел в рядах украинской армии, какие процессы там происходят, за что, а самое главное – как воюет Киев.

Многое из того, о чём рассказывают экс-военнослужащие ВСУ, мы продолжаем наблюдать и по сей день. Это чёткое деление армии на «элиту» и пушечное мясо, тотальная ненависть к гражданскому населению, превращение целых городов в оборонительные укрепления и многое другое.

Каждое воспоминание – это тома и тома материалов, которые непременно должны лечь в основу обвинительных приговоров по делам о военных преступлениях, совершаемых киевским военно-политическим командованием, вышестоящим руководством и младшим офицерским составом, личным составом.

Уже в ближайших материалах ИА Новороссия будет подробнее останавливаться на отдельных эпизодах, рассказывая о военных преступлениях киевского режима, о том, что происходит между рядовыми боевиками, во что верят и в чём разочаровались те, кто ещё вчера с оружием в руках воевали против нас.